Успешно исполняя свою пропедевтическую роль, логика на протяжении столетий оставалась неотъемлемой частью университетского образования. Сегодня курс логики в академических программах встречается все реже. Его место начинают занимать курсы академического письма, теории аргументации, принятия решений, критического мышления. Иногда это место вовсе остается вакантным. В цикле небольших статей, которые открывают первый выпуск журнала «Философия. Журнал Высшей школы экономики» в 2024 году, их авторы размышляют над ситуацией, в которой оказались сегодня логика и логическое образование, а также над различными способами ее изменения.

Алексей Круглов возвращает нас в XVIII век, век становления университетского образования в России. Он сравнивает значение логики, которое она имела в то время, с современной ситуацией. Такое сравнение порождает ряд вопросов: способна ли логика (в ее широком понимании) и дальше исполнять свою пропедевтическую функцию, чем могут быть полезны общие курсы логики, рассчитанные на непрофессионалов, и каким образом следует выстраивать преподавание логики, обогащенной современными математическими методами, на философских факультетах, чтобы она не «отвращала студентов от серьезного изучения» предмета?

На некоторые из этих вопросов ищут ответы в своих статьях Елена Драгалина-Черная и Ангелина Боброва. Е.Г. Драгалина-Черная размышляет о логике как формальной философии, утратившей функцию нейтрального арбитра в споре, но не концептуального дизайнера в теоретическом исследовании. Многообразие неклассических логик привело современную логику к плюрализму и, следовательно, к отказу от попыток построения единственно верной, универсальной теории корректных рассуждений. Однако, сохраняя верность идеалу формальности, логическое искусство концептуальной инженерии остается, как настаивает автор, незаменимым в объективном научном исследовании, избегающем крайностей догматизма и релятивизма. А.С. Боброва, акцентируя внимание на коротких межфакультетских курсах, возвращает читателя к статусу практической логики, зародившейся в XVII–XVIII веках, но почти исчезнувшей сегодня. Она показывает преимущества практических логик, препарируя их сквозь призму многообразия курсов критического мышления. В российской образовательной системе заметно выделяются те из них, в которых присутствуют элементы практической логики, с ее понятными задачами и веками отработанными методами. Возможно, это говорит о том, что традиция преподавания курсов практической логики, которые в свое время были широко распространены в университетах Российской Империи, не полностью утратила свои позиции.

Обращаясь к личному опыту чтения различных дисциплин логико-методологического цикла Галина Сорина и Елена Лисанюк показывают эффективность применения логических навыков и знаний в решении прикладных задач анализа текста, коллаборации в рамках экспертного сообщества, устранения интерпретационных и аксиологических лакун, ведущих к реальным затруднениям в научной, педагогической, законотворческой и правоприменительной практиках. Опираясь на авторскую методологию экспертного анализа текста, Г.В. Сорина отстаивает важность логических технологий, прежде всего связанных с работой с понятиями, для анализа любого текста вне зависимости от его профессиональной направленности. Е.Н. Лисанюк демонстрирует важность изучения логики на примере устранения юридической коллизии в деле «Женщины и суд присяжных».

Завершает цикл статья Валентина Бажанова, в которой обосновывается авторская гипотеза о взаимной зависимости состояния логики и логического образования, с одной стороны, и уровня любого, не обязательно провластного, идеологического воздействия на социум, с другой. Свое предположение автор отстаивает, опираясь, в том числе, на данные когнитивной науки. В.А. Бажанов ставит нас перед вопросом: не способно ли распространение логического образования помочь людям преодолеть косность и консерватизм, сделав их открытыми к поиску новых, более рациональных решений?

Предлагаем и нашим читателям поразмышлять над этим вопросом. Надеемся, что статьи о преподавании такого необычного предмета как логика, известного всем и, вместе с тем, таящего множество теоретических и педагогических проблем и даже парадоксов, найдут отклик у читателей журнала: кто-то обнаружит в них новые факты, кто-то увидит новый повод для размышлений, а для кого-то они, быть может, станут поводом для публичных дискуссий.

Е.Г. Драгалина-Черная, А.С. Боброва

* * *

Номер продолжает цикл статей на темы, отвлеченные от логики и относящиеся к иным областям философского (или, шире, гуманитарного) знания. Первой из них идет статья Оксаны Коваль и Екатерины Крюковой, в которой рассматривается феномен поэтического мышления в философии Вальтера Беньямина и наследовавшей ему в этой области Ханны Арендт. В истории посмертной славы Беньямина Арендт сыграла роль своеобразного медиума — не только потому, что она взяла на себя заботу об издании его трудов и продвижении его идей среди американской публики, но и потому, что в собственном творчестве неоднократно обращалась и по-своему развивала волновавшие Беньямина философские сюжеты. Статья Игоря Девайкина посвящена проблемам фактуальной онтологии Квентина Мейясу. Квентин Мейясу известен как один из самых ярых борцов с корреляционизмом в современной философии. Под корреляционизмом Мейясу понимает совокупность посткантовских концепций в философии, которые отрицают возможность познания независимой от мышления реальности и предлагают сосредоточить исследование на связи (корреляции) между мышлением и реальностью как таковой. Автор предлагает согласиться с Мейясу в том, что с данным способом философствования следует бороться, поскольку он недостаточно рефлексивен в отношении собственных предпосылок, а также неправомерно сужает поле философской работы. Подобный корреляционизм преодолевается лишь указанием на фактуальность, понятую как абсолютное отсутствие достаточного основания у чего бы то ни было, включая корреляционизм.

В статье Самсона Либермана и Адели Хаялеевой на первый план выходит проблема перевода как основного языка современного мира. Опираясь на построения Д. Бахманна-Медика, сформулировавшего концепцию переводческого поворота, авторы предлагают рассмотреть переход от парадигмы глобализации к «глокализации». Отличительной чертой глокализационного капитала авторы считают появление платформ и связанных с ними систем производства и потребления. Главный вывод статьи — формулирование противоречия между эмансипаторным потенциалом переводческих практик и тотализирующей реализацией этого принципа в современном капитализме. Авторы проводят аналогию с концептом дискурса у Фуко: если, согласно последнему, миссия интеллектуала заключается в обнаружении власти языка, то сегодня она может заключаться в обнаружении власти перевода. Статья Александра Марея, посвященная анализу образа идеального правителя в зеркале «Истории Испании» Альфонсо X Мудрого в известной степени продолжает предыдущее исследование, предлагая рассмотрение интересного кейса действия перевода как инструмента, формирующего этико-политическую реальность. Тот факт, что статья строится на средневековом материале, позволяет рассмотреть этот казус, не вовлекаясь в него эмоционально.

Завершают секцию «Исследования» статьи Харлампия Эмеретли и Олега Доманова. В первой из них автор обращается к проблеме осмысления понятия суицида. Он предлагает концептуализировать данный феномен в ходе полемики с современной аналитической философией суицида, которая прежде всего акцентирует свое внимание на прояснении теоретических оснований феномена. В частности, анализу подвергаются такие неочевидные в своем содержании понятия, как: намерение, принуждение, инструментальность, смерть. В статье оспаривается утверждение о концептуальной невозможности дать однозначное определение самоубийства, в процессе его строгого отделения от других видов смерти; определение самоубийства носит дескриптивный, а не оценочный характер, то есть, не постулирует априорную моральность или аморальность самого акта, его рациональность или иррациональность, оправданность или неоправданность. Олег Доманов обращается к проблемам признаков и типов в теоретико-типовой семантике естественного языка. Признаки и типы являются двумя возможными способами классификации явлений, относящихся к формализации грамматики и семантики естественного языка. Признаки часто используются в лингвистически ориентированных теориях. Однако они плохо согласуются с теоретико-типовой семантикой из-за понятия подтипа, к которому они приводят. В статье предлагается способ согласования этих двух подходов путем определения типов, основанных на классификации по признакам. Автор демонстрирует этот способ на примере формализации небольшого фрагмента английского языка. Построена общая формальная теория синтаксиса и семантики такого фрагмента, которая также имеет самостоятельное значение. Формализация проводится в языке Агда (Agda).

В секции «Переводы и публикации» мы представляем вниманию читателя перевод на русский язык ответа англиканского священника Джонаса Проста на английское издание «Письма о толерантности» Джона Локка, сделанный Александром Мельниковым и сопровождаемый его вступительным исследованием. Тексты Проста ранее не переводились на русский язык, хотя их влияние как на позднейшие политические тексты самого Локка, так и на современную интерпретацию локкианского обоснования терпимости широко признаны и обсуждаются в обширной вторичной литературе.

Закрывает номер традиционный блок философской критики, в котором на этот раз представлены рецензия Майи-Софии Жуматиной на книгу о темпоральности, хронологии и анахронии в современной философии искусства, размышления Константина Антонова над монографией Ольги Жуковой и рецензия Глеба Енговатова на «Новых левиафанов» Джона Грея. 

А.М.

В центре внимания этого номера нашего журнала, последнего в 2023 году, оказывается женская философия. Слово «женская» можно понимать очень по-разному, и уже поэтому стоит сказать об этом несколько поясняющих слов. Нас интересует и философия, которую делают женщины как авторы, и философия, концентрирующаяся на проблемах женщин как членов общества. Именно поэтому номер открывается статьей Софьи Порфирьевой и Марии Стениной, посвященной критике нормативного насилия Джудит Батлер и Сары Ахмед, и продолжается исследованием Анастасии Адамовой о феномене материнства как об одном из формирующих факторов женского в феминистском дискурсе. Продолжает номер ряд статей, посвященных фигурам женщин-философов, когда-то известных, а сейчас незаслуженно забытых. Речь идет об исследовании Екатерины Кошолап, в центре которого оказались фигуры женщин — членов партии кадетов, а также о статье Любови Богодельниковой, посвященной М.В. Безобразовой, о работе Софьи Никифоровой и Екатерины Михеевой, рассказывающей о Рае Дунаевской. Примыкает к этим трудам написанный Ольгой Левиной и Тимуром Саевым текст, героем которого оказывается Дамарис Кадворт Мэшем, изучаемая как философ естественного права. Замыкает этот блок статья Дианы Гаспарян, посвященная интерпретации идей М. Бахтина в феминистской теории.

Второй блок раздела «Исследования» состоит из четырех статей, первой из которых стоит назвать «Кентавра на опушке леса» Майи-Софии Жуматиной. Эта работа посвящена рассмотрению гегелевской истории искусства, увиденной с позиций темпорального дискурсивного насилия. Затем следует статья Максима Мирошниченко, посвященная современным проблемам биоэтики. Замыкают блок исследования Максима Горбачева и Василия Шангина, обращающиеся к проблемам логики, эпистемологии и онтологии.

Традиционный для нашего журнала блок «Переводы и публикации» в этот раз включает в себя транскрипцию никогда не публиковавшейся ранее рукописи Гуго Сен-Шерского и ее перевод на английский язык, сделанный Федором Нехаенко. Сопровождает перевод и транскрипцию обширная, написанная автором перевода вступительная статья, в которой подробно рассматриваются и фигура Гуго Сен-Шерского в контексте его эпохи, и значение публикуемой в номере рукописи. Перевод представляет собой критическое издание, что означает, что он включает в себя оригинальный текст манускриптным и критическим аппаратом, а также английский перевод, что позволяет ученым глубже и детальнее работать с материалом.

Замыкают номер две рецензии. Первая из них посвящена недавно вышедшей книге Хосе-Луиса Вильяканьяса Берланги, в которой он обращается к фигуре виднейшего испанского философа ХХ века Хосе Ортеги-и-Гассета. Автор рецензии — докторант Комплутенского университета Мадрида Роман Устьянцев. Вторая рецензия написана Дианой Гаспарян и Александром Кочековским: она посвящена свежей монографии о творчестве Михаила Бахтина.

Последний материал номера — обзор секции по либеральной теории в XXI веке, прошедшей в рамках конференции Школы философии и культурологии НИУ ВШЭ «Мир/миры будущего» в этом году.

Этот номер журнала открывается блоком материалов, связанных с Александром Герценом и его интеллектуальным наследием. Среди статей номера этой теме посвящены работы Евгения Блинова и Федора Гайды. В статье Е. Блинова «”Самый независимый человек в свете”: Герцен об истоках и смысле русского номадизма» анализируются памфлет французского историка Жюля Мишле «Демократические легенды Севера», ответ на нее Герцена и последующая реакция Мишле. В центре рассмотрения автора — проблематика свободы, возможность увидеть в рассуждениях Герцена логику, сближающуюся с современными поисками потенциала сопротивления дисциплинарным техникам власти среди примитивных сообществ, и характерная нечувствительность Мишле к этим аргументам. Ф. Гайда в статье «Бремя ответственности: альтернативы идейной трансформации народничества в 1880-е гг.» предлагает нетривиальный взгляд на логику идейной трансформации народничества, трактуя кризис 1880-х как формирующий на выходе основные направления идейной и культурной жизни 1890–1910-х годов, в частности идейную рамку для культуры Серебряного века.

Также в этом номере представлен блок статей, связанных общей темой «Философия между Просвещением и Империей». Это работы Анастасии Углевой, Артема Кротова, Михаила Голубова и Ивана Куриловича. В статье А. Углевой анализируются революционные идеи Николя де Кондорсе, французского мыслителя XVIII века, в сфере общественного образования как фундаментальное основание политических и социальных преобразований современной ему Франции и одновременно как исключительный пример формирования народного суверенитета посредством конструирования уникальной научно-образовательной парадигмы, направленной на просвещение и воспитание граждан, способных к автономному суждению и социально ответственному действию. В статье А. Кротова анализируются основные положения политической программы Наполеона III, затрагивающие его понимание смысла истории, а М. Голубов и И. Курилович рассматривают проблему гетерономности субъекта самосознания в рамках философского проекта французского неогегельянца Александра Кожева.

Статья Елены Князевой рассказывает о креативном образовании и креативном преподавании как о фундаменте современной образовательной политики, ориентированной на устойчивое будущее, Александр Марей обращается к анализу представлений о власти в исторических исследованиях, а Мария Марей пишет о суждении как о политической проблеме.

Номер продолжается дискуссей вокруг статьи Валентина Бажанова об искусственном интеллекте, о технологии Big Data и об особенностях современного политического процесса, а также откликами на статью Сергея Никольского, опубликованную во 2 номере этого года.

В разделе «Переводы и публикации» в герценовском блоке номера выходят мемуарные зарисовки Ирены Желваковой — создательницы и руководителя Дома-музея Герцена в Москве (отдел ГМИРЛИ им. В. И. Даля). Написанные с живым юмором и острым взглядом, они дают возможность ощутить плотность и многоплановость культурной и интеллектуальной жизни Москвы 1950–1980-х годов, ту атмосферу, в которой происходит новое, непосредственно влияющее на нас по сей день обращение к герценовской, декабристской, а следом и народнической и народовольческой проблематике. Публикация сопровождается вступительной заметкой Андрея Тесли, ему же принадлежит и рецензия на вышедшие в 2021 г. в издательстве ПСТГУ «Письма к брату Антонию» Георгия Флоровского, охватывающие период с 1946 по 1968 год. Первой большой научной работой Флоровского было исследование путей интеллектуального становления Александра Герцена, и внимание к Герцену не оставляло Флоровского на протяжении практически всей его творческой жизни: он рассматривал его как одну из ключевых фигур не только русского, но и общеевропейского XIX века.

Также в рубрике «Переводы и публикации» представлен перевод 17 и 18 глав «Левиафана» Томаса Гоббса, выполненный Елизаветой Столяровой под редакцией Александра Марея. В этих главах Гоббс описывает становление Левиафана в результате заключаемого людьми соглашения и рассуждает о необходимых правах и прерогативах высшей власти в учрежденной гражданской общности.

Кроме уже упомянутого текста Андрея Тесли, в номере представлены рецензии Марии Стениной на книгу Орели Нево «Прибой идентичности. Марк Ришир и Пьер Кластр перед этнологией», Олега Аурова на «Речь о диктатуре» Доносо Кортеса и Анны Лазаревой на книгу Кристины Гшвандтнер «Принимая конечность. О феноменологии православной литургии».

Завершает номер отчет о II Международном коллоквиуме, организованном ИОН РАНХиГС в рамках проекта «Интеллектуалы и власть».

Двадцать шестой номер журнала «Философия. Журнал ВШЭ» открывается статьей Ольги Тогоевой, посвященной размышлениям о тирании и тираноборчестве. В ней анализируется трактат «Оправдание герцога Бургундского», написанный доктором теологии Жаном Пти в 1408 г. Тирания рассматривается как морально-нравственная категория, как определенное состояние души и ума, в дальнейшем переходящее в образ жизни и руководящее действиями человека. Невольным продолжением этой темы является статья Елены Косиловой, посвященная соотношению власти, знания, истины, свободы и бессилия как отказа от власти, но не от возможности интерпретации происходящего в мире. В статье Алины Костиной рассматривается проблема незнания с точки зрения социальной эпистемологии, в частности эпистемологии добродетелей и феминистской философии и методологии науки, в рамках которой незнание воспринимается не как пустое пространство, заполняемое знанием, а как инструмент, структурирующий познавательную активность.

Тему критики продолжает статья Тапдыга Керимова, в которой раскрываются теоретические предпосылки и мотивы «посткритического поворота» в гуманитарных науках, основные принципы посткритики, трудности, с которыми она сталкивается в процессе обновления традиционной критики.

Философско-методологическим размышлениям посвящены и следующие статьи номера. В исследовании Евгения Попова представлено концептуальное описание жесткого ядра (в терминах Лакатоса) нового материализма в социальной теории, которое, по мнению автора, к настоящему моменту в социально-философском и социологическом дискурсе четко не определено. В статье Антона Суховерхова, Ирины Кобяковой и Ильи Поздеева внимание авторов сконцентрировано на философско-методологическом исследовании различных эволюционных моделей, а статья Филиппа Эмануилова посвящена постановке и решению проблемы индивидуации в контексте процессуальной философии биологии. 

Первую часть рубрики «Исследования» завершают статья Антона Куликова, в которой разрабатывается подход к анализу мышления на основе философской интерпретации наследия Л.Н. Толстого как мифотворчества, и статья Сергея Никольского, обращающегося к теоретическому исследованию двух важных социальных задач: переустройства общества и пересоздания человека.

Продолжают номер три статьи нашей новой рубрики «Логика и эпистемология». Исследование Алексея Круглова посвящено понятию критики и критическому методу у И. Канта. Автор дает общую характеристику кантовской критики в целом и также показывает специфический метафизический смысл критики, согласно которому она представляет собой срединный путь между догматизмом и скептицизмом. В статье Артема Пиманова рассматриваются предпосылки становления семантики переходов в контексте проблемы детерминизма. В статье Натальи Зайцевой «Увидеть доказательство» исследуется когнитивное обоснование визуальных репрезентаций и выявляется роль визуализации в рассуждении и доказательстве.

В рубрике «Переводы и публикации» представлен перевод статьи Питера ван Инвагена «Возможность воскресения», выполненный Алексеем Павловым; а также перевод письма Г. Лейбница, озаглавленный «К монсеньору», выполненный Андреем Егуновым и снабженный вступительным словом, а также комментариями Романа Светлова и Вячеслава Минака. 

В рубрике «Рецензии» представлено четыре материала, рассказывающих о новых книгах, вышедших на русском языке. Рецензия Александра Маркова посвящена книге В. Софронова «Положение мертвых: ревизионистская история русского космизма». Александр Логинов написал рецензию на русское издание статьи М. Шелера «К идее человека». Александр Марей написал о книге Д. Бондаренко «Постколониальные нации в историко-культурном контексте», а Андрей Тесля — о книге В. Башкова «Репетиция политического: Сёрен Кьеркегор и Карл Шмитт».

Этим — двадцать пятым по счету — номером мы открываем седьмой год существования нашего журнала. Журнал растет и, разумеется, немного меняется — хочется надеяться, что к лучшему. Мы начинаем отходить от тематических номеров в сторону тематических рубрик: это, по нашему мнению, будет способствовать большей открытости журнала для авторов и читателей. На макроуровне, впрочем, структура номеров не изменится: как и прежде, она будет включать в себя статьи, переводы или публикации новых источников и рецензии на научную литературу.

Этот номер открывает статья Святослава Каспэ, посвященная размышлениям о взаимоотношениях политического, войны и христианской любви в современной политической культуре. По мысли автора, именно такая любовь может способствовать сейчас частичной деавтономизации политического и тем самым обузданию войны. Автор второй статьи Олег Хархордин концентрирует свое внимание на теории смешанного правления, подчеркивая с опорой на анализ текста Диона Кассия, что правильным вариантом такой теории видится та, которая допускает сосуществование различных форм правления внутри одной, их взаимное сдерживание и уравновешивание. Третья статья, написанная Алексеем Зыгмонтом, отчасти перекликается с первой, возвращая внимание читателей к феномену политической любви, отраженному на этот раз в явлении политического мученичества.

Две следующих статьи, авторами которых выступают Олег Нестеров, Оксана Коваль и Екатерина Крюкова, уводят читателя от проблем политических эмоций к политико- и социально-философским проблемам современного общества. В первой из них автор приходит к выводу, что навязывание оплачиваемого цифрового досуга (наджинг) со временем приведет к тому, что сам досуг, как форма занятости, станет полноценным цифровым трудом. В таких условиях человек все больше утрачивает свободу, вовлекаясь в новые формы зависимости, и это приводит к возникновению нового вида трудового и экономического рабства. Авторы второй статьи анализируют эссе Мишеля Фуко «Это не трубка», в котором подвергается разбору не менее знаменитая картина Рене Магритта «Вероломство образов», и формулируют три основных принципа эмансипированного эстетического суждения, которые можно извлечь из новаторского подхода Фуко к толкованию творчества Магритта.

Статья Евгения Мирошниченко концептуально продолжает и развивает его исследование заумного языка, опубликованное в одном из номеров прошлого года. Юрий Романенко же в своей статье размышляет о взаимосвязи философии, власти и эволюции, опираясь в своих рассуждениях на тексты Владимира Бибихина.

Замыкают секцию «Исследования» еще четыре статьи. Игорь Дмитриев, автор первой из них, размышляет о метафоре часов в европейской нововременной философской мысли. Он обращает внимание на то, что в раннее Новое время метафора часов оказалась связанной с механической философией и это ярче всего проявилось в сочинениях Р. Бойля и Р. Декарта. С течением лет метафора часов постепенно утрачивала свою популярность, и в итоге они стали символом регламентации и угнетения, несвободного способа действия, жесткого детерминизма. Иван Карпенко в своей статье рассматривает проблематику свободной воли в условиях мира как компьютерной симуляции. На примере видеоигры с открытым миром он показывает, как может быть реализован наблюдаемый мир — одна из возможных версий мультивселенной — и как может решаться в подобном мире вопрос о свободе воли. Сергей Шевченко обращается к проблематике этической экспертизы и к своеобразной ловушке, в которую попадают люди, проводящие подобную экспертизу в науке, мысленно ставя себя между воображаемой публикой и воображаемыми же учеными. Михаил Волошин в своей статье, посвященной вопросу контингентности генетической информации, вступает в полемику с другим автором нашего журнала Иваном Кузиным, статья которого вышла во втором номере прошлого года.

Рубрику «Переводы и публикации» в этом номере заполняют два интервью, взятых Тимуром Атнашевым у Виталия Куренного и Александра Марея. Оба ученых в своих ответах обращаются к проблематике современной политической философии, университетского преподавания философии в России и т. д. Стоит отметить, что, во-первых, эти интервью формируют лишь небольшую часть серьезного проекта, реализуемого Тимуром Атнашевым, и мы надеемся на его продолжение на страницах нашего журнала. Во-вторых, оба этих интервью были взяты еще в 2021 году, так что сейчас они звучат еще и как архивные свидетельства о недавнем, но безвозвратно ушедшем прошлом.

Продолжают и замыкают номер рецензии, подготовленные Александром Павловым и Юрием Разиновым, а также размышления над книгой, написанные Максимом Горбачевым.

Редакция журнала

Средневековая культура выработала понятие власти, опираясь на классическое наследие римской и раннесредневековой христианской культуры. В этом причина того, что для средневековых авторов не существовало автономного концепта политического и, говоря о политических материях, они были вынуждены прибегать либо к юридическому, либо к богословскому дискурсу. Римская мысль дала им понятие власти, для передачи которого использовался богатый терминологический аппарат (прежде всего, слова potestas, auctoritas, dominium, imperium и iurisdictio, хотя и не только они). Также она дала им трактовку власти как принадлежности той или иной социальной позиции, то есть скорее как полномочия, чем власти в полном смысле слова. Эта трактовка сделала возможной появление средневековой концепции власти императора: известно, что на протяжении всего средневекового периода император был избираемым лидером, официально получавшим свою власть от народа на основании римского lex regia. Разумеется, лицами, принимающими решение о кандидатуре нового императора, были князья-электоры, а вовсе не народ, но правовая фикция electio populi сохраняла свою значимость все это время.

Христианская теология добавила к римской «республиканской» интерпретации власти сакральное, «вертикальное» ее измерение. Согласно «Посланию к римлянам» апостола Павла, «нет власти, кроме как от Бога», и, как следствие, «всякий, противящийся власти, противится Божьему установлению» (Рим.13:1–2). В отличие от римской практики, согласно которой власти можно было достичь, совершив те или иные известные процедуры (например, пройти избирательную кампанию), и поэтому она могла истолковываться как желанный результат, награда за победу, в христианской мысли все складывалось иначе. Согласно богословам, власть христианских монархов — служителей Божиих — была скорее чем-то наподобие бремени, нежели награды за заслуги. Огромная ответственность, которая налагалась властью, требовала от правителей жертвовать ей все свое время, все силы, а иногда и саму жизнь ради спасения душ своих подданных.

Праведный король был, по сути, аналогом мученика, что подчеркивал Исидор Севильский в своих «Сентенциях», утверждая, что короли, которые будут править праведно и благочестиво, обретут после смерти царский пурпур и мученический венец. О том же писал любимый ученик Исидора, епископ Сарагосы Браулион. Еще позже та же метафора получила свое продолжение в каролингской концепции помазания на трон. Знак креста, который ставился на правое плечо короля в процессе помазания, толковался авторами процедуры как метафора крестного бремени Иисуса. Король, таким образом, становился Deus per gratiam или Christus per unctionem, а его правление интерпретировалось как аналогия последнего пути Христа — его Крестного пути.

Основываясь на соображениях, представленных выше, мы собрали несколько исследований в рамках этого номера. Все они объединены темой власти в средневековой европейской мысли, трактуемой с разных позиций. Статьи Николая Антонова и Эльги Канаевой затрагивают восприятие власти в византийской политической теории. Авторы описывают в них, с одной стороны, разные ипостаси исповедника (пастырь, врач и посредник) и анализируют феномен arche священника, с другой. Обе статьи объединяет обращение к концепту charisma, введенному апостолом Павлом и позже развитому в византийской мысли. 

Продолжают номер три статьи, посвященных рассмотрению латинской европейской традиции. Прежде всего, это исследование Себастьяно Проввиденте, представляющего взгляд на борьбу сторонников папской власти с концилиаристами во время знаменитого Констанцского собора. Затем идет статья Арины Зайцевой, которая обращается к трактату «Процесс Сатаны против человеческого рода» и рассматривает на его материале соотношение понятий справедливости и писанного права. Наконец, закрывает секцию исследований великолепная работа профессора Джозефа О’Кэллэгена, который рассказывает о фигуре кастильского теолога Хуана Хиля де Самора и его наставлениях, написанных для наследного инфанта Кастилии дона Санчо — будущего короля Санчо IV.

В разделе философской критики мы публикуем рецензии, подготовленные Никитой Федонниковым и Федором Нехаенко. Первый из авторов обращается к книге, посвященной образу тирана в средневековой европейской культуре, второй — рассматривает курс лекций Алана де Либера о проблеме субъектности и субъективности в культуре позднего Средневековья. Завершают номер три хроники конференций, прошедших в истекшем году.

Мы надеемся, что читатель найдет в номере тексты и идеи, которые позволят ему получить представление и о том месте, которое занимал концепт власти в средневековой культуре, и о самом этом понятии.

Даниэль Панатери и Александр Марей

В октябре 2021 года в городе Бежецке (Тверская область) прошли «Третьи Бибихинские чтения», которые в очередной раз собрали исследователей наследия Владимира Вениаминовича Бибихина из разных университетов России от Санкт-Петербурга до Ростова-на-Дону. Таким образом, основу номера журнала «Философия. Журнал Высшей школы экономики» об актуальности философии Бибихина составили переработанные доклады, прозвучавшие на конференции из уст и известных специалистов, и молодых исследовательниц, которые сумели показать, как «аутентично бибихинские» темы события, настроения, леса, захваченности перекликаются с концепциями современной континентальной философии. Открывающая тематический раздел статья М.А. Богатова, написанная в соавторстве с Д.А. Павловой, ставит перед собой методически очень важную задачу сформулировать трудности, которые возникают при попытке описать «незримое сообщество» В. В. Бибихина. Речь идет о том круге собеседников, которые соопределяли интеллектуальную атмосферу Москвы в поздне- и постсоветский период и подспудно формировали контекст собственных творческих поисков. Объект рассмотрения здесь намеренно общий — долекционный и лекционный периоды философской работы Бибихина. Cледующая же статья «Тема “узнавания себя” в философии Владимира Бибихина» обращается к ранним лекционным курсам конца 1980-х – начала 1990-х гг. «Мир», «Узнай себя», «Собственность». Е.И. Хан отталкивается от оппозиции «узнавание себя» vs. «самопознание» и реконструирует способ, которым у Бибихина разворачивается «герменевтика себя», показывая, чем она отличается от психоаналитической интерпретации субъекта. Е.А. Шестова в своем исследовании предлагает взглянуть на герменевтическую этику Бибихина — еще одно измерение герменевтики, открывающееся в специфической «этике чтения»: последняя понимается не как методика, а как праксис человеческой жизни, который отвечает на событие чтения. В фокусе внимания А.С. Мерзениной оказывается рефлексия Бибихина о русской истории, помещаемая в контекст современной политической философии. Ее статья «Политическое «событие» и право в философии Владимира Бибихина: онтический аспект и сверхэтическое измерение» исходит из интересной гипотезы о том, что политический субъект В. В. Бибихина всегда находится в сфере политического решения и не может быть из нее исключен. Смелое исследование Д.Р. Ефимовой посвящено еще одной нестандартной теме — интоксикации лесом как случаем захваченности. Размышления о «живой материи» в курсе «Лес (hyle)» сопоставляются здесь с интерпретациями ряда других комментаторов Аристотеля (Т.В. Васильевой, П. Рикёра, А.Г. Чернякова) для того, чтобы от историко-философской перспективы перейти к феноменологическому вопросу «В каких отношениях с материей мы находимся?». Наконец, в заключительных статьях раздела «Интуиция веры в религиозно-антропологической мысли Владимира Бибихина» и «Философская антропология подлинного и неподлинного: современная проблематизация человеческой личности и образа жизни» поднимается ряд существенных проблем экзистенциально-антропологического характера, связанных с религиозным измерением философии Бибихина. Д.Л. Устименко извлекает «интуицию веры» или «онтологию веры» русского философа из разрозненных фактов и высказываний, которые тем не менее являются вполне точными и самозначимыми. Разворачивается целый спектр характеристик веры: жертвенность, верность-доверие Богу, рискованность и уверенность. А в масштабном исследовании Д.Ю. Дорофеева вновь звучит тема «узнавания себя»: рассмотрение известной бибихинской интерпретации «Алкивиада I» в курсе «Собственность» предваряется обращением к персоналистической концепции М. Шелера и различению eigentlich и uneigentlich в Dasein-аналитике М. Хайдеггера. Автор обращается к этому материалу, чтобы решить собственную философскую задачу —раскрыть позитивный онтологический и личностный потенциал повседневной экзистенции и в духе патристической герменевтики предложить четыре возможные модели взаимоотношений подлинного и неподлинного, типологически возводимые к новозаветным образам Марфы и Марии.

Второй блок исследований в этом номере включает в себя шесть статей, объединенных общим вниманием к проблемам моральной и политической философии. В статье «Обоснование эпистемического авторитета: потенциал либеральной модели респонсибилизма», написанной О.Ю. Бойцовой и С.А. Хмелевской в соавторстве, представлена попытка осмыслить обоснование эпистемического авторитета в либеральной модели респонсибилизма с целью определить эвристический потенциал предложенной в его рамках аргументации, а также показать проблемные поля, перспективные с точки зрения концептуализации эпистемического авторитета. Выявляются достоинства модели, среди которых — попытка объяснить механизм действия авторитета, определить, как происходит ранжирование авторитетов в случае их конкурентного взаимодействия; выделить основания подчинения авторитету со стороны индивида. В статье А.С. Железнова исследуется идея нравственности в экспериментальной моральной философии. Автор подчеркивает, что экспериментальная моральная философия показывает нравственность как стремление к благу, превосходящему любой данный опыт. С целью доказать это утверждение он обсуждает ряд исследований, разделяющих методологическую парадигму, которая предполагает использование методов естественных и социальных наук для изучения содержания и механизмов функционирования морали, обращая внимание не на дискуссию о прямых результатах экспериментальных исследований, а на обсуждение отношения к морали, которое проявляется в таких исследованиях косвенным образом. Е.В. Косилова в своей статье «Концептуализации абсурда в философии: от логики к “Логике смысла”» рассматривает вопрос о том, что такое абсурд, какие понимания и концептуализации абсурда можно найти в истории философии. Она показывает, что в первом приближении абсурд существует в двух видах — семантическом и экзистенциальном. Первый из них трактуется как характеристика высказывания, а второй — как характеристика существования человека. В статье К.В. Душенко, озаглавленной «Понятие “русофобия” у русских авторов XIX–XX вв.», уделяется особое внимание языковому, понятийному аспекту исследуемого феномена. Автор рассматривает термин «русофобия», его значение у разных авторов и в разные эпохи русской истории, а также контекст, в котором этот термин использовался. А.В. Марков посвящает статью «Современная русская поэзия в период интенсивных событий» анализу изменений, происшедших в отечественной поэзии за последние полгода, начиная с конца февраля. Он рассматривает влияние нахождения внутри интенсивного развития событий на современную русскую поэзию как совокупность институтов производства и потребления текстов и доказывает, что при таком воздействии события меняются не только отдельные способы бытования текстов, но и сам смысл медийных и социальных контекстов существования поэзии. Поэзия оказывается областью не столько осмысления текущей действительности, сколько дифференциации самих способов высказывания, представляющих современность самой себе. Наконец, А.А. Мельников в исследовании, озаглавленном «К проблемам применимости теории речевых актов в дискуссиях о свободе слова: о некоторых примерах Джона Остина», обращает внимание на классическую концепцию речевых актов, разработанную Дж. Остином. Он подчеркивает, что теория речевых актов, эффектно связывающая высказывание с действием, применима в практической аргументации не так развернуто, как того можно было бы ожидать, и стремится вскрыть границы сближения высказывания и действия на примере канонических лекций Дж. Остина о совершении действий при помощи слов.

Продолжает номер рубрика «Переводы и публикации», в которой представлен перевод ранней статьи Ханса Блюменберга «Отношение природы и техники как философская проблема». Перевод был выполнен студентами-философами ФГН К.Б. Боденко, П.A. Зеленским и П.K. Филатовым под руководством и редакцией А.В. Михайловского и снабжен его вступительной статьей.

Завершают номер рецензии, написанные Е.В. Бессчетновой, А.К. Куликовым, В.Л. Близнековым и М.-С.Д. Жуматиной.

Выпускающие редакторы А.В. Михайловский и К.А. Павлов-Пинус

Этот номер продолжает тему канона, начатую в первом выпуске журнала за 2022 год: в первом номере в основном были представлены тексты о философии и социальной истории, во второй — вошли статьи, посвященные канону в науках и культуре.

Сосредотачиваясь именно на каноне, мы совершаем перенос. Канон в литературе или искусстве является образцом и некоторым правильным способом действовать. По отношению к наукам и дисциплинам чаще говорят о классике: это понятие связано не только с классами, где проходят основные книги дисциплин, — оно связано и с классикой Античности,  являющейся фундаментом гуманитарных и социальных наук Нового времени так же, как природа оказывается фундаментальным понятием для наук естественных.

Применимо ли понятие классики для сформировавшихся в прошлые столетия интеллектуальных сюжетов, которые выходят за рамки наук? Мы не уверены. Обращение к этому понятию задает оценочную рамку разговора о забвении или распаде классики, поэтому для описания возможных внутренних связей и оснований мы предлагаем использовать понятие канона.

Канон не имеет таких историчных и исторических предпосылок, он не связан с определенной общей для всех эпохой. Он формируется внутри некоторой области деятельности: искусств, наук, исследовательских областей. Каноничными становятся фигуры, входят в канон понятия, которые могут из него выходить. Из канона можно обратиться к философским основаниям или с помощью философии понять нечто выходящее за рамки дисциплины.

В этом номере мы собрали тексты о разных интеллектуальных сюжетах: от фанфикшна до информации в биологии. Авторы выявляют то, что становится каноном, укоренено в науках и искусствах и порой причудливо перекрещивается между собой. Так, в статье о маньяках в сериалах появляется роль науки, а изучение канона STS обращает нас к литературе. В некоторых случаях каноническое понятие заимствуется из другой области знания, но становится основой в науке, например в биологии, что продемонстрировано в статье Ивана Кузина на примере понятия информации. Иногда канон скорее производится в практике письма, как показывает в исследовании Наталия Волкова.

Номер открывается беседой с Александром Филипповым. Полина Колозариди и Андрей Тесля спрашивают его о судьбе и устройстве канона в социологии. Разговор начинается с проблемы неоднозначности канона, в частности, о его делении на образовательный и исследовательский. Но ключевая проблема беседы — это изменение канона под действием социальных и внутринаучных факторов. Социология может объяснять и стабилизационные, и кризисные процессы в обществе, но ее процветание происходит в течение последних. В кризисные периоды она расширяется и обращается к другим теориям, благодаря чему меняется сама дисциплина. В конце разговора собеседники рассуждают о том, стоит ли обращаться к использующим социологический язык или искать другие основания канона, как и делают Александр Филиппов и неожиданно возникающий в финале беседы Бруно Латур. 

Бруно Латур будет упомянут и в следующем тексте — исследовании Наталии Волковой. Хотя основной интересующий ее автор — это ключевая фигура Ланкастерской школы STS (исследований науки и технологий) Джон Ло. Наталия Волкова обращается к реконструкции самих текстов Школы и показывает их связь с литературными и научными канонами. Это не просто устройство текста, оно производит научное знание, соответствующее понимаю Ло и других авторов Ланкастерской школы, обосновывающее связь между наукой и литературой. Они не только фиксируют, что социологический текст — это текст, находящийся между наукой и искусством, но и производят его. Статья Наталии Волковой при этом скорее соответствует подходу Ло в его обращении к канонам других наук и позволяет читателю увидеть, как разворачивается аргумент Ланкастерской школы STS. 

Тему неожиданной социологии продолжает статья Полины Колозариди и Лёни Юлдашева о каноне в интернет-исследованиях. Эта область знания открещивается от статуса дисциплины, не обзаводится даже университетскими кафедрами и учебниками. Через изучение институций и нескольких фигур исследовательской области авторы показывают, что каноничность возникает в сочетании подходов и тем, а также внимания к самому объекту исследований — интернету. Сообщество без дисциплины потворствует и созданию самого своего объекта (интернета), и некоторым дискуссиям о его политической роли, но не включает в себя ни дисциплинарного знания, ни философских дебатов, уравнивая разные виды классического знания и принципиально не проблематизируя их. Такой способ интеллектуального действия становится каноничным внутри интернет-исследований.

К счастью, среди мира бесконечного разнообразия исследовательских областей есть и науки, в частности биология. Иван Кузин проблематизирует понятие информации как ключевого в генетике и молекулярной биологии. Его статья сначала объясняет, как информация стала частью биологии (в этом становлении были развилки), но основная часть текста показывает, как возможны другие эпистемологические ситуации. Их сложно представить, ведь понятие ДНК, генетика, даже бытовые разговоры о биологии включают в себя понятие информации. Однако на примерах математической теории информации и разных теорий специфичности автор показывает, что и понимание жизни, и роль информации в ней могут меняться в сторону подхода к существованию как общему потоку, где информация как нечто отдельное не играет существенной роли.

Статья Марии Марей тоже обращается к специфичному и всеобщему — образу маньяка как злодея в сериалах. В статье делается акцент на том, что зло и опасность в сериалах, оказываясь постепенно не монструозным, а повседневным и вместе с тем исключительным, воплощается в фигуре маньяка. Однако эта фигура не просто существует, но и находит объяснения. Посредством обращения к сериалам статья дает объяснения маньякам, которые приходят из мира наук. В конечном счете оказывается, что наука и сам способ прояснения зла становится частью канона в сериалах.

Блок о каноне завершается статьей Ксении Романенко. Этот текст посвящен тем группам авторов и авторок, которые работают с фанфиками, то есть фанатскими вариациями на тему произведений классической и/или массовой культуры. В теориях литературы (и, собственно, в работах Гарольда Блума, ставшего одним из вдохновителей этого двойного блока) нередко речь идет о том, что история литературы в большой степени опирается на сюжеты предшественников. Но в этой истории действуют институциональные акторы, а в статье Ксении Романенко речь идет о сообществах. Этот текст показывает, что работа рефлексии по поводу канона как проблемы приводит к формированию новых правил.

Правила распознавания канонов и обращения с ними, мы надеемся, будут интересовать исследователей и дальше. Но двойной номер на эту тему пока завершается. Вне темы канона в этом выпуске представлено четыре статьи. Начнем с исследования Андрея Тесли о том, как Лидия Гинзбург читала Марселя Пруста. Статья отчасти связана с проблематикой канона, ведь роман «В поисках утраченного времени» Пруста для Гинзбург был способом обращении к реальности в мире, где реальность подвергается постоянному препарированию. Точнее, роман был изобретением способа, адекватного времени, чтобы вновь соединять слова и вещи в неразрывное целое.

В статье Александра Санженакова и Дениса Маслова речь тоже отчасти идет о смене канона: о том, как скептики критически относились к стоической философии и как это повлияло на стоические размышления о взаимозависимости эпистемологии и этики, что в итоге привело к появлению римского стоицизма.

***

Продолжает номер наша новая рубрика «Женщины в истории философии», открывающаяся статьей Марии Рахманиновой о Симоне де Бовуар. В центре внимания авторки находится понимание советского в политической оптике Бовуар, этот недооцененный в исследовательской литературе сюжет. Также Мария Рахманинова обращается к тому, как сама Бовуар описала полемику вокруг событий в Испании 1936 г. или политику СССР во время Второй мировой войны, как она старалась занимать по возможности неангажированную позицию. Федор Станжевский в своем исследовании анализирует критику субстанциализма, или «мифа о субстанции», в теории всеобщих процессов Йоханны Зайбт. В статье представлена теория всеобщих процессов как непартикулярных индивидов, моделью которых являются бессубъектные действия, и вкратце обрисовано решение проблемы постоянства во времени с точки зрения теории всеобщих процессов.

В дискуссии, посвященной политической биологии как феномену постгеномной эры, авторами предпринимается попытка критически осмыслить природу и особенности становления нового научного направления, которое условно было названо политической биологией и которое считается «революционным» в силу преодоления традиционных границ между «знанием о природе» и «знанием о духе». Показывается, что в этом направлении осуществляется синтез ключевых представлений и из биологического знания, и из политологии. Авторы дискуссии сходятся во мнении, что это название («политическая биология») отчасти носит метафорический оттенок. Элементы разногласий между участниками дискуссии касаются вопросов о механизмах расширения границ «эпистемологического империализма» по мере прогресса нового направления, о степени его потенциального воздействия на политические процессы (особенно связанные с опасностями простых политических решений, основанных на научных данных) и, соответственно, об ухудшении политического климата в результате такого рода действий, о перспективах конструирования новых общественных структур, которые могут ограничить свободный выбор человека в планировании своей жизни и потомства. Наконец, формулируются вопросы, которые могут составить предмет будущих исследований.

Завершается номер рецензией Александра Маркова на книгу Йоэля Регева, представляющей подробное размышление о взглядах этого автора, и анонсом будущей научной конференции.

Полина Колозариди и Андрей Тесля

Эта вступительная статья пишется значительно позже, чем все тексты, вошедшие в первый выпуск журнала «Философия. Журнал Высшей школы экономики», посвященный канонам. Сами тексты писались во время, когда сюжетами для обсуждения в академических сообществах России были междисциплинарность или авторская роль в тексте. Самыми сложными были разговоры о границах наук. В марте 2022 года проблемы, в том числе академических миров, касаются совершенно других границ, десятки академических событий отменяются ежедневно, а международные связи разрываются. Мы едва ли представляем, в каких условиях этот номер будет прочитан.

Сама тема канона меняет свой статус. Мы планировали начать эту вступительную статью с отсылки к художественной работе Маяны Насыбулловой REMOVAL. Это видео, в котором Маяна делает идеальную скульптуру женского тела, а потом пытается соотнести ее со своим телом. Она с трудом приматывает к себе остов из гипса скотчем на голые ноги и руки. Гипс едва держится. Он похож на доспехи, которые ей не по росту. Маяна пытается идти с этими обломками канонической скульптуры по дороге. Ей больно, но она продолжает двигаться. Нам казалось, что канон часто воспринимается, в том числе в академических кругах, именно так — как нечто, имеющее форму, связанное с нами плотно, но сложное для того, чтобы включать его в свои движения.

В статьях номера канон описывается иначе. Иначе он работает и для нас сейчас — как возможность обращаться к чему-то, бывшему еще до нас, но имеющему непосредственное отношение к тому, что происходит. В таком статусе канон прибавляет осмысленности современности. Каноны пережили многое, они складывались по-разному, мы смотрим на них как на возможные доспехи — с ними все так же непросто соотнестись. Но они могут защитить и имеют самостоятельный смысл.

***

Само понятие «канон» редко используется в отношении наук. Более точным и распространенным является понятие «классика». В конце 2000-х – начале 2010-х оно стало темой для нескольких коллективных монографий, составленных коллегами в ИГИТИ — Ириной Савельевой и Андреем Полетаевым. Авторы этих работ разделяют канон и классику на нескольких основаниях. Классика — это основание дисциплины, ее изучают в классах. Она имеет ясную роль для науки и поддается изучению. Канон — образец, он действует, не всегда имея ясную форму. Наука секулярна, канон же отсылает к религии.

Можно было бы сказать, что такая отсылка дискредитирует канон в части академической жизни. Но то, что является слабостью понятия канона в науке, оказывается его силой для понимания того, как производится знание. Канон — это не только модель со святцами, но и литературный канон, который может (или нет) существовать для того, чтобы знания и тексты продолжали преемственность. Канон — это то, что оспаривается при изменениях, то, что складывается в конкретных исторических обстоятельствах. Канон — это оснастка для познания. Она укоренена в прошлом и необходима в настоящем для сохранения сущностно важного. Наконец, значима роль канона для сборки коллективной интеллектуальной жизни. Канон работает и как отсылка к невидимым собеседникам или друзьям из прошлого.

В этом номере собраны тексты, которые рассматривают канон именно в таком смысле: они не пытаются заменять этим понятием «классику», а обращаются к разным видам последовательного познания, которое зачастую складывается на периферии институциональных наук. Методы изучения канона у разных авторов этого номера — не сугубо исторические и философские, они сами существуют без канона. Для нас, как редакторов, это стало проблемой: мы либо должны были изначально предложить некоторое понятие с определенным методологическим аппаратом, либо оставить номер о каноне неканоничным. Мы выбрали второй вариант, так как он позволяет текстам быть ближе к их объектам изучения, не задавать исходной и общей дистанции. Но это слабое решение — мы надеемся, что тексты этого номера послужат скорее отправной точкой для следующего изучения канонов.

Тексты посвящены разным сюжетам: истории понятий, интеллектуальным движениям, вводу новых политических и вслед за ними интеллектуальных сюжетов, образовательным программам. Их объединяет то, что канон всякий раз оказывается устроен неслучайно, он меняется и в силу внутренних причин, и по внешним обстоятельствам. Таким образом понятый канон не является прерогативой ни гуманитарных, ни социальных наук. В текстах номера канон оказывается понятием, челночно перемещающим гуманитарные проблемы в социальные и обратно. Он позволяет распознавать разные способы понимания причинности и роли процессов и акторов в конкретном виде знания.

***

В структуре первого блока статей заложено две линии напряжения. Ключевая — это формальность канона, его существование в институциях и вне них, в разных по способу действия интеллектуальных мирах. В содержании номера мы идем от менее формальных способов существования канона — к более формальным. Номер начинается с перипетий терминов и понятий и заканчивается судьбами университетской науки. Между ними — истории изменений, формирования и изобретения канонов.

Вторая линия напряжения — это вопрос о том, что, собственно, является каноном. Канон — это не только текст, понятие или фигура, это еще и вид отношений между теми, для кого он действует, ― авторами и текстами настоящего и прошлого, читателями, критиками. Этот особый вид отношений не просто эфемерно существует, но определенными способами оформляется в нечто существующее в словах и текстах, и это тоже попадает в фокус интереса номера.

Блок открывается статьей Федора Гайды о понятии соборности. В его истории с 1840–50-х годов оказываются переплетены очень разные сюжеты: свободное единение, коллегиальность, соборное управление, коллективизм, общественность и национальное единство. Обращение к понятию соборности оказывается не универсальным и не может включать все эти значения. Каноническое понимание соборности, соответственно, может отсылать либо к зарождению понятия, либо к его истории — и автор настаивает на важности исторического, динамического понимания.

Следующий текст написан Дмитрием Бирюковым и посвящен перипетиям византизма. Автор обращается к истории понятия между научными, идеологическими, историософскими контекстами. Расхождения в трактовках «византизма» объясняются в том числе пониманием роли греческого наследия и византийской современности в становлении западной мысли и прогрессистской логикой значительной (преобладающей) части историософской/историографической традиций.

Исследование Надежды Винюковой предлагает критический анализ понятия «интеллигенция» — от религиозного к светскому и критическому. Текст позволяет поставить под вопрос саму светскость оснований критики как центрального понятия для интеллигенции. Эта статья работает и с социальной группой, и с объединяющим ее понятием, которые собирают канон как нечто целое и манифестируемое.

Похожая проблема находится и в центре исследования самиздата Александра Маркова. Движение самиздата формирует канон религиозных мыслителей, включая в него тех, кто может подтвердить их интеллектуальную обособленность. И хотя текст скорее ставит вопросы, чем предлагает метод изучения того, как это сработало в случае самиздата, за ним стоит последовать в изучении канонов неформальных (хотя частично и формализующихся после в университетских практиках) движений.

Но формирование канона — дело не только интеллектуальных движений, и это показано в тексте Богдана Галя. Он рассматривает полицейский канон, который возник в результате появления в Российской империи нового института. Особенность этого исследования состоит в том, что оно начинается с институтов и их интеллектуального оформления, а завершается художественной литературой и общественной реакцией.

Статья Дарьи Дроздовой помещает канон в институциональный контекст — рассматривает учебники философии и то, что именно оказывается философией в них. Ключевое различение в учебниках — это различение старого и нового, в котором появляется борьба за то, что считать ключевым основанием для философии, то есть формируется вопрос о методе. Канон тут оказывается уже вопросом и о содержании, и о способе интеллектуального действия.

На материале исследования более позднего периода — классикализации Сергея Веселовского — мы видим, как канон оказывается избыточным понятием. Темурмалик Холматов настаивает на понятии классики как базового и для этого случая, и для ХХ века в целом. Это позволяет увидеть канон и классику как два разных подхода и понять разницу в методах их исследования.

Блок заканчивается статьей Андрея Тесли о том, как канон создается и поддерживается в текстах и судьбах тех, кто формирует понимание русской истории. Через изучение фигур и работ Покровского и Плеханова мы видим, что роль государства оказывается не только объектом, участвующим в формировании канона, но и действующей силой. Это делает канон проблемой уже более крупного масштаба, где необходимо будет сочетать вопрос о том, как отстаиваются основания, как они отделяются от текстов и становятся вопросом судеб интеллектуальных миров.

 

***

Второй блок исследований включает в себя две статьи, написанные Т. А. Щукиным и Е. А. Мирошниченко. Обе они посвящены проблематике философии языка, а конкретно — рецепции лингвистической философии А. А. Потебни в трудах А. Ф. Лосева и рассмотрению т. н. «заумного языка» в его взаимосвязи с теориями П. А. Флоренского, Вильгельма фон Гумбольдта и А. А. Потебни.

Продолжает номер панельная дискуссия вокруг статьи А. В. Михайловского о концепции истины Мартина Хайдеггера. В ней приняли участие А. В. Ахутин, П. С. Куслий и А. Ю. Антоновский. В завершающем слове А. В. Михайловский подводит итоги дискуссии и намечает дальнейшие перспективы исследований. В центре внимания дискутантов помимо непосредственно философии Хайдеггера, ставшей своеобразной отправной точкой для разговора, оказываются вопросы темпоральности истины, ее сокрытости или, напротив, откровенности, личной ответственности мыслителя перед собой и временем.

В традиционном для нашего журнала разделе переводов в данном номере публикуется комментированный перевод первой главы шестой книги знаменитого трактата Жана Бодена «Шесть книг о государстве». Отношения нашего академического сообщества с трактатом Бодена напоминают затянувшийся легкий флирт, никак не перерастающий в стабильные отношения: исследователи подступают к нему то со стороны шестой книги, то со стороны первой, переводя то параграф, то целую главу, но полного перевода «Шести книг» пока так и нет. Остается лишь надеяться, что это будет делом относительно недалекого будущего.

Завершается номер блоком рецензий, где читатель встретится с текстами Н. Афанасова, А. Сафронова и А. Тесли.

Полина Колозариди и Андрей Тесля

В философии науки часто видят комплекс междисциплинарных исследований науки как сложного объекта в многообразии его сторон и граней. Почему этот комплекс входит в состав философских дисциплин и направлений? Это не тривиальный вопрос. Он затрагивает чувствительный нерв современной философии как таковой: суждено ли ей сохранить и укрепить свой дисциплинарный статус или раствориться во множестве специальных наук в качестве некоего мировоззренческого и методологического придатка-комментария к их результатам?

Этот вопрос должен обсуждаться и решаться не отвлеченными рассуждениями, а изучением реального процесса взаимозависимого развития науки и философии, а рефлексия этого процесса издавна была прерогативой последней. Современность добавляет к этому уверенность, что это рефлексия не стороннего наблюдателя и критика, но участника совместного движения, каждый новый шаг которого зависит от общих усилий. Наука все более философизируется, а философия онаучнивается (прошу простить за неуклюжесть этих терминов). Старинные споры о необходимости или возможности так называемой демаркации между философским и научным знаниями, между деятельностью философа и ученого по большей мере уже давно ушли в историю.

Основной корпус статей этого номера посвящен вопросам, возникающим на стыке философского и научного дискурсов. Главное внимание уделено связи между философским и историческим анализом науки, а также проблемам, возникающим при обсуждении политической субъектности науки.

И.С. Дмитриев в своей статье поднимает довольно неожиданный для философии науки вопрос о том, какую роль в становлении науки Нового времени сыграло обсуждение теологической темы Чуда. Ни философия, ни наука Нового времени не были отделены «китайской стеной» от теологии, научная проблематика выкристаллизовывалась в полемических соприкосновениях с теологической, и бывало, что важнейшие понятия новой науки (такие как «всемирное тяготение» и actio in distans у Ньютона) формировались как результаты взаимной диффузии смыслов между этими сферами Ratio. Наука пыталась ассимилировать идею «чуда», используя ее в качестве элемента натурфилософии: Бог представал в научном зеркале природы не как капризный волшебник, по своему произволу меняющий ход вещей, а как мудрый координатор действий им же установленных законов.

Н.И. Кузнецова рассматривает дескриптивную функцию исторической эпистемологии в контексте интересов философии науки. Применяя метод дискурс-анализа в историко-научном исследовании, можно прийти к значимым эпистемологическим выводам: история науки — не только повествование о смене научных парадигм и интерпретаций экспериментов, но еще и выяснение персональной идентичности ученого, его культурных кодов, важных для понимания стимулов его действий и шкалы оценок их результатов. В исторической эпистемологии возрастает интерес к контингентности как фактору формирования исследовательских треков.

В.Н. Порус и В.А. Бажанов выявляют связь между эпистемологическим статусом т. н. постнормальной науки (Funtowicz, Ravetz) и проблемой политической субъектности науки. Обретение наукой статуса политического субъекта или потеря такового зависит от характера политической среды в обществе. Если политический климат имеет имитационный (фальшивый) характер, политическая субъектность не является целью и ценностью науки. Здесь мало что меняется, если наука обретает «постнормальный» характер. Для того чтобы стремление науки к политической субъектности стало нормой, необходимо, чтобы наука участвовала в движении к демократическому гражданскому обществу. Статья В.Н Поруса и В.А Бажанова обсуждается С.В. Шибаршиной, Е.В. Маслановым, Л.А. Тухватулиной и Е.А. Жарковым. Авторами отмечена множественность факторов, влияющих на размытие границ между научными исследованиями и их политическими последствиями. Расширяется и усложняется контекст, в котором осуществляется контакт между научными коллективами, отдельными акторами и политической средой. В частности, в политических взаимодействиях ученых с другими политическими акторами участвуют в роли посредников люди, не причисленные к научным сообществам (Шибаршина). Можно говорить о политической субъектности науки в том смысле, что наука является важным элементом управленческих и политических практик. Научные теории и технологии, выступая как представители non-human акторов, изменяют представления о «Природе», предстающей как сцена для политических действий и фактор их превращений. Это может рассматриваться как элемент политической субъектности (Масланов). В специфических политических лабораториях смешиваются понятия «научного» и «политического», что, помимо прочего, чревато утратой нравственных ориентиров науки (Жарков). Политическая субъектность науки чревата рядом угроз для самой науки и для общества. Прежде всего это угроза политического контроля над деятельностью ученых. Сюда же относится негативное воздействие политического отбора научной экспертизы. Такие угрозы могут быть либо нейтрализованы, либо устранены через оптимальную дифференциацию экспертизы за счет расширения круга экспертов в соответствии с политическими запросами общества.

А.В. Углева отмечает, что доверие к авторитету в науке и в тех видах практики, в которых велика доля научного знания, играет важнейшую роль в процессах принятия значимых решений. Сам же авторитет возникает и укрепляется благодаря признанию за тем или иным ученым (научным коллективом) приверженности так называемым «интеллектуальным добродетелям», то есть основным эпистемическим ценностям, как ориентирам исследовательской деятельности. Особую роль это доверие играет тогда, когда специфика практической деятельности заключается в недостатке или отсутствии возможностей для эксперимента (например, в медицине).

В примыкающих к основной теме выпуска рубриках предложены статьи по широкому диапазону философских проблем. С.С. Неретина продолжает дискуссию вокруг философских аспектов творчества Ф. М. Достоевского, инициированную юбилеем писателя. В рассказе «Бобок» Достоевский создал особую оптику, позволяющую видеть процесс «отражения в отражении», то есть самопонимания через наблюдение за собой в пограничной ситуации, где возможное не отделено от действительного жесткой границей, а, напротив, они сосуществуют и взаимно «перетекают» одно в другое. Этим, считает автор, Достоевский как будто предвидел некоторые существенные черты не только литературы, но и философии науки двадцатого века.

О.В. Бычкова и А.А. Космарский анализируют в своей статье политическую генеалогию одной из наиболее перспективных и влиятельных информационных технологий современности — блокчейна (или распределенного реестра). Они указывают на важные общие черты между принципами работы блокчейн-проектов и моделями республиканского управления. С методологической точки зрения авторы, прежде всего, обращаются к теории классического республиканизма, а также к акторно-сетевой теории, разработанной Бруно Латуром. А.И. Шаблинский обосновывает вывод о том, что известная проблема соотношения суверенитета органа власти с общими основами теории демократии может рассматриваться сквозь призму модели федеральной политии, предложенной Ж.-Ж. Руссо. В этой модели предполагается сосуществование множества центров принятия коллективных решений в рамках одной политии.

По сложившейся традиции в этом выпуске журнала публикуется перевод одного из классических философских текстов с научным комментарием переводчика. На этот раз здесь помещен перевод фрагмента метафизического трактата каталонского последователя Дунса Скота Петра Фомы «О типах дистинкций» (1325 г.), выполненный В.Л. Ивановым, а также вступительная статья переводчика, включающая историко-биографические сведения о средневековом мыслителе и анализ его сочинения. Эта публикация привлечет внимание отечественных медиевистов, логиков, историков философии и культуры.

В номере публикуются критико-библиографические материалы: рецензия С.И. Порфирьевой на книгу Y. Strengers, J. Kennedy “The Smart Wife: Why Siri, Alexa and other Smart Home Devises Need a Feminist Reboot” (Cambridge, 2020); А.М. Винкельман на книгу Р. Дарнтона «Месмеризм и конец эпохи Просвещения во Франции» (пер. с французского Н. Михайлина и Е. Кузьминшина) (М., 2021); А.В. Маркова на книгу А. Сафронова «Каузальный дуализм» (М., 2021); Н.А. Афанасова на книгу Жан-Пьера Дюпюи «Знак священного» (пер. с франц. А. Захаревич) (М. 2021).

Коллектив, работавший над номером, желает читателям приятного и полезного изучения представленных материалов.

В. Н. Порус

Повод вновь обратиться к творчеству Ф. М. Достоевского — его 200-летний юбилей — одновременно уникальный и рядовой. Уникальный, поскольку столь крупная дата сама по себе ко многому обязывает. Рядовой — потому что и без юбилейных поводов обращение к текстам великого писателя давно стало обыденностью для любого мыслящего исследователя. И тем не менее, сознавая оба обстоятельства, авторы юбилейного номера взяли на себя смелость если не попытаться найти нечто, в связи с Достоевским мало проговоренное, то все же высказаться с учетом высоты пройденных после его жизни лет. 

Первой в номере стоит статья аспиранта МГУ Дениса Бережнова, посвященная эстетико-утилитаристским прениям, развернутым Достоевским в романе «Бесы» и сделавшимся особенно актуальными для нашего несравненно более благополучного и сытого, но и более меркантильного времени. Следующие две статьи — Сергея Никольского (ИФ РАН) и Григория Тульчинского (НИУ ВШЭ, Санкт-Петербург) — напрямую соотносят размышления писателя со значимыми для советского времени проблемами. В первой статье — посредством исследования темпоральных экзистенциальных смыслов «рвущейся к свету души», «крови по совести» и других; во второй — через анализ последствий реализации программы переустройства общества, ориентированного исключительно на преобразование своей социальной среды. Как относиться к зеркалу, в которое человек смотрится для наблюдения за самим собою ради самопонимания? Размышления над подобного рода вопросами дают основания рассмотреть проблему взаимосвязи Достоевского и феноменологии, что предпринимает в своем тексте Владимир Катасонов (ОЦАД имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия). Особенностям малоисследованных ранее аспектов философско-художественного содержания произведений Достоевского посвящены следующие три статьи: Николая Мурзина (ИФ РАН), в которой предметом изучения становится феномен неудачи; аспирантки ИФ РАН Ксении Королевой, анализирующей феномен игры на примере романа Достоевского «Игрок», и Юлии Ерохиной (НИУ ВШЭ), которая предпринимает попытку смоделировать образ мира бледного цвета, каким он видится в романе «Преступление и наказание». По мнению Дениса Качеева (Костанайский филиал ФГБОУ ВО «Челябинский государственный университет») и Сергея Колчигина (Институт философии, политологии и религиоведения Комитета науки Министерства образования и науки Республики Казахстан), изложенному в их общей статье, Достоевский был одним из тех, с кого начались духовные искания в русской философской мысли. И, наконец, в заключительной статье раздела, посвященного Достоевскому, предпринимается попытка сравнения его наследия с творчеством других писателей: в статье Инны Тигунцовой (Университет Торонто, Канада) сопоставляются образы птиц в романах Достоевского «Бедные люди» и «Страдания юного Вертера» И. В. фон Гёте.

Содержательный анализ проблем проведен в статьях Андрея Тесли (СПбГУ — БФУ) «Славянофилы и «польский вопрос» в 1840 – 1-й половине 1860-х годов» и Антона Боровикова (РАНХиГС — ЕУ СПб) «Земская стихия как (гео)интенсивность в позднем славянофильстве: материалистическая модернизация русского романтического национализма. По заметкам «О взаимном отношении народа, государства и общества» Ивана Аксакова (1862)». 

В номере представлен перевод Дианы Гаспарян (НИУ ВШЭ) «Различая диалогическое Я: Теоретическое и методологическое рассмотрение нарратива непальского подростка (авторы: Дебра Скиннер, Яан Валсинер и Дороти Холланд)», а также рецензии: Артема Морозова (ИФ РАН) — на книгу Стива Фуллера «Постправда: Знание как борьба за власть»; Дмитрия Давыдова (Институт философии и права УрО РАН) — на книгу Дэвида Харви «Состояние постмодерна»; Александра Маркова (РГГУ) — на книгу Александра Монтлевича «Сумасбродства бодрствования: Спекулятивный реализм и осознанные сновидения» и Александра Павлова (ИФ РАН) — на книгу Бернара Перрона «Навстречу ужасу. Игры и теория страха».

С. А. Никольский

В центре внимания нового номера нашего журнала — политическая философия консервативного и радикального направлений. Прежде всего, в тех моментах, где консервативная мысль смыкается с построениями левого толка, — и наоборот, там, где политическая мысль радикалов/социалистов оказывается вбирающей в себя концепты и ходы мысли, генеалогически или актуально в тот момент времени принадлежащие кругу консервативных представлений.

Мы стремились сочетать теоретические и конкретно-исторические исследования, поскольку, по нашему мнению, в сфере истории мысли и интеллектуальной истории велико пространство не только остающегося теоретически не вполне осмысленным, но и главным образом элементарно не описанного. Открывает номер статья Ильи Будрайтскиса (РАНХиГС), посвященная пониманию/концептуализации конечности государства в консервативной и социалистической мысли. Следующие пять статей разбирают разные аспекты истории русской мысли: Константин Душенко (ИНИОН РАН) реконструирует историю мифа о конце Петербурга, Андрей Тесля (БФУ им. И. Канта) анализирует формирование концепции субъективной социологии Николая Михайловского и различие между духом русского радикализма шестидесятых и семидесятых годов, Евгений Емельянов (УрФУ им. Б.Н. Ельцина) обращается к недостаточно изученному вопросу о влиянии знаменитой полемики Э. Мейера и К. Бюхера на русскую и советскую историческую науку, Герман Кораев (БФУ им. И. Канта) анализирует бахтинскую теорию карнавала сквозь призму биополитики, а Анатолий Корчинский (РГГУ) рассматривает соотношение текста и действительности в советском социологическом литературоведении 1920-х годов. Две последние статьи, написанные Алексеем Кругловым (РГГУ) и Юрием Василенко (НИУ ВШЭ Пермь), обращаются к зарубежным сюжетам: в первой статье демонстрируется значение юбилейных и памятных философских медалей как особых визуальных средств для прояснения проблемных вопросов истории философии, а статья Юрия Василенко анализирует попытку Хуана III, карлистского претендента на испанский престол в 1861–1868 гг., расширить идеологическую базу карлизма до умеренного либерализма, высвечивая проблемы и противоречия исходно анти-модернистской, консервативной позиции ядра карлистов в условиях быстро меняющих социальных и политических европейских реалий 3-й четверти XIX столетия.

Отдел переводов представляет читателям два материала: подготовленный и откомментированный Евгением Блиновым (ТюмГУ) перевод доклада «О разрушениях, произведенных вандализмом, и средствах их обуздать» Анри Грегуара (в котором впервые вводится понятие вандализма) и «Голод, богатство и мораль» Питера Сингера, сопровождаемый обстоятельной вступительной статьей переводчиков Анны Верниковской (независимой исследовательницы) и Алексея Плешкова (НИУ ВШЭ).

Завершает номер отдел рецензий, в который вошли критические разборы монографии Дмитрия Моисева «Политическая доктрина Юлиуса Эволы в контексте 'консервативной революции' в Германии» (Олег Кильдюшов, НИУ ВШЭ), украинской версии «Европейского словаря философий. Лексикона непереводимостей» (Александр Марков, РГГУ) и «Постхоррора» Дэвида Черча (Александр Павлов, НИУ ВШЭ).

А.А. Тесля

Импульсом для создания номера, посвященного Владимиру Вениаминовичу Бибихину (1938–2004), стал проект Бибихинских чтений, которые проводятся с 2019 года на родине мыслителя и переводчика в г. Бежецке (Тверская область) и собирают известных философов и филологов из Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Саратова и Киева — друзей, учеников, а также тех, кто лишь недавно соприкоснулся с его масштабным и многоплановым наследием. Авторы номера двигаются вокруг центральных тем философии Бибихина: энергии, события мира, захваченности, автомата, софии, другого начала.

В своих философских построениях Владимир Бибихин, в частности, опирается на наследие греческой философии. Поэтому мы решили открыть номер двумя статьями об античной этике. Ирина Макарова в статье «Благочестие: пропавшая добродетель Аристотеля?» углубляется в этические трактаты Аристотеля с целью найти следы «пропавшего» благочестия (hosiotēs) среди этических и дианоэтических добродетелей. В статье Алексея Павлова «„Аналитическая“ ветвь современного стоицизма: Л. Беккер, У. Ирвин, М. Пильюччи» освещаются работы трех идейных лидеров этого направления, объясняющих актуальность стоической этики для человека XXI века.

Когда готовился номер, пришло печальное известие о внезапной смерти одного из инициаторов и вдохновителей Бежецких чтений, выдающегося математика и физика, философа, богослова и переводчика Сергея Сергеевича Хоружего (1941–2020), который оставался на протяжении нескольких десятилетий интеллектуальным спарринг-партнером Бибихина. Во второй части номера освещается «полемическая дружба» обоих философов.

В статье «Полемическая синергия» Анатолий Ахутин предлагает читателям погрузиться в тему онтологической апоретики европейского мышления, из которой выросла одна из самых ярких дискуссий современной русской философии, напоминающая византийские споры XIV столетия. Понятие «энергия покоя» — понятие, сформулированное В. Бибихиным на основе Аристотеля, вызывало принципиальные возражения С. Хоружего. «Синергийная антропология», отправляясь от паламитского догмата, критикует стремление включиться в «софийные автоматизмы» самозабвенного существования и противопоставляет ему — вполне в духе экзистенциальной философии — «энергоформы» аскетического подвига с их движением актуализации. Озадаченность парменидовским тезисом о тождестве «ведения» и «бытия» оказывается у Ахутина — третьего участника полемической синергии — общим местом не только полемической синергии Бибихина и Хоружего, но и мысли как таковой.

Юрий Романенко раскрывает «Событийный характер философской мысли В.В. Бибихина в историческом обзоре ее академической рецепции последнего десятилетия. Автор также фокусируется на онтологических темах и, подробно разбирая понятия парадокса и смены аспекта, поочередно показывает отталкивания и сближения между мыслью Бибихина и мыслью Витгенштейна, Хайдеггера, Лосева, Пятигорского, Ахутина. Завершается статья реконструкцией полемики Бибихина и Хоружего, в которой они «вплотную подошли к парадоксу энергии, то есть парадоксу бытия».

Третья часть исследований представляет собой ряд герменевтических интерпретаций философии Бибихина. Михаил Богатов в статье «Тематизация предмета лекционных курсов: стратегии мысли В. Бибихина» напоминает о том, что все самые известные книги Бибихина — это его лекционные курсы, читавшиеся в МГУ, Институте св. Фомы, Свято-Филаретовском институте и ИФ~РАНе. Автор предлагает обратить внимание на нестандартную композицию даже самых «традиционных» курсов (таких как «Философия права» и «История современной философии»). Автор выделяет специфические «приемы мысли», которые служат формированию предметного поля лекционного курса, и приходит к важному эвристическому заключению: «Любая формализация мысли Бибихина, не ухватывающая конкретику герменевтической ситуации, всегда будет оказываться условной и до определенной степени неэффективной».

Можно сказать, что другие статьи этого блока в известной степени демонстрируют верность этому принципу чтения. Алексей Бабанов читает курсы «Правда» («Онтологические основания этики») и «Лес» и задает вопрос о «взаимосвязи онтологии и этики в философии В. Бибихина». Ответ он находит в парадоксальном понятии «автоматическая нравственность», которое используется для решения проблемы сознательного или несознательного выбора. Екатерина Хан в своем исследовании обращается к феноменологии настроения исторического времени у В. Бибихина и П. Рикёра, обосновывая это сближение общим интеллектуальным контекстом (Аристотель, Августин, Хайдеггер). А Елена Смиренникова рассматривает фрагмент первого лекционного курса «Мир» (1988/89), где вечность трактуется как «юное-новое», постоянное обновление, являющее себя в событии, в настоящем.

В разделе «Публикации и переводы» в этом номере вниманию читателей предлагаются четыре интереснейших текста. Первый — публикация на русском языке интервью об истории и современном состоянии отечественной религиозной мысли — дает возможность услышать устную речь Сергея Хоружего. Беседа, инициированная Кристиной Штёкль и Александром Михайловским весной 2015 года и состоявшаяся в Институте наук о человеке (Вена), открывает много интересных фактов и проливает новый свет на интеллектуальную историю позднесоветского и постсоветского периодов. Второй текст — это ранее не публиковавшаяся лекция В. Бибихина из курса о философии Витгенштейна 2002/2003 учебного года, расшифрованная и представленная Василиной Ярововой. Два последних текста — перевод малоизвестной работы Макса Шелера «О восточном и западном христианстве», впервые опубликованной в 1916 году и совсем недавно переведенной на русский язык А.Н. Малинкиным, и статья Александра Михайловского, который вводит в контекст «военной философии» Шелера и подчеркивает значение Ф.М. Достоевского для восприятия России немецкими интеллектуалами в первой четверти XX века.

Раздел рецензий содержит три статьи. В рецензии Владимира Близнекова критически разбирается издание первого перевода философско-исторических эссе Бибихина на немецкий язык под заголовком «Der andere Anfang» (2020). А два других текста посвящены обсуждению публикаций сотрудников Школы философии и культурологии: Александр Марков выбрал для своего анализа труд Г.И. Чернавина по феноменологической демонологии «Философия тролля» (2021), а Светлана Неретина привлекает внимание читателей к первой книге молодого исследователя А.К. Куликова «Мифологические мотивы в творчестве Н.В. Гоголя».

Завершает номер детальный обзор Вторых Бибихинских чтений в г. Бежецке (декабрь 2020 года), подготовленный их активными участницами — Екатериной Хан и Анастасией Томашевской.

Александр Михайловский

На создание настоящего номера редакторов вдохновила дискуссия, которая прошла в рамках круглого стола «Границы знания» под эгидой ИФ РАН и школы философии НИУ ВШЭ осенью 2019 года. Хотя такая тема открывает чрезвычайно широкое поле для исследований, номер был сформирован вокруг проблем философии религии.

В разделе «Исследования. Часть первая: Проблема зла в зеркале аналитической и континентальной рефлексии» представлены три статьи.

Игорь Гаспаров предлагает глубокий, как это всегда ему свойственно, и тщательный анализ проблемы зла в современной аналитической философии. Основными объектами исследования становятся подходы двух столпов аналитической философии религии — Алвина Плантинги и Ричарда Суинберна. Решение парадокса сосуществования зла и всемогущего существа вас наверняка удивит нетривиальностью и изяществом.

Статья Евгении Вилковой «Теодицея по-американски: содержание и особенности апологии Дэвида Бентли Харта» также посвящена проблеме теодицеи. Однако она, в отличие от предыдущей статьи, сосредоточена на подробном анализе работ малоизвестного российскому философскому сообществу православного американского теолога Д. Б. Харта. Статья заслуживает внимания тех, кто интересуется проблемой зла и всемогущества, а также — аналитической философией религии.

Матвей Сысоев в своем исследовании обращается к проблеме передачи религиозного опыта, к трудностям, которые ее сопровождают, отмечая, что они в большей степени связаны с особенностями свидетельства о нем, чем с ним самим как таковым. Автор обращается к анализу отличия уникальных сверхъестественных явлений от естественных и особенностям их передачи, предлагая интересную модель объединения религиозного и нерелигиозного опыта. 

Мы рады представить вам вторую панельную дискуссию в рамках аналитической философии — жанр, незаслуженно малораспространенный в русскоязычной философской среде. В этот раз зачинателем выступил Павел Бутаков с провокативным текстом «Как верить преданно и твердо?». Сам Павел предлагает оригинальный ответ на поставленный вопрос и приглашает к дискуссии коллег. Своё мнение по данной теме выразили очень яркие и очень разные российские философы:

• Константин Павлов-Пинус в довольно жестком тексте «О пользе и вреде аналитической философии для вне-научного теоретизирования» подвергает серьезной критике некоторые положения Павла Бутакова;
• Алексей Рахманин в ответе, озаглавленном «Твердая вера: желание и цена ошибки», как истинный философ приходит в изумление, чтобы впоследствии выйти на ясную дорогу рассуждений;
• отец Василий (Лурье) в ответе «Как верить?» аккуратно и тщательно размышляет над поставленным Павлом вопросом и данным на него ответом;
• Анна Моисеева в своем тексте «Эпистемология и практика веры» с академическим задором пытается разобраться в мельчайших нюансах подхода, предложенного Павлом Бутаковым.

И конечно же, в конце дискуссии Павел Бутаков предлагает свой взгляд на возражения и замечания участников дискуссии в ответе, озаглавленном «Во что и как надо верить: ответ собеседникам».

В разделе «Переводы и публикации» в этом номере вашему вниманию предлагаются сразу два очень важных философских текста, каждый из которых сопровождается интереснейшей вводной статьей от автора перевода.

Матвей Сысоев представляет статью Уильяма Джеймса «Как два разума могут знать одну вещь?» (How Two Minds Can Know One Thing?, 1905), а Елена Косилова — статью Томаса Нагеля «Абсурд» (Absurd, 1971).

Раздел рецензий в этот раз содержит скорее самостоятельное исследование, чем просто рецензию профессора Н.В. Мотрошиловой «Последнее интервью и новая книга Юргена Хабермаса: „Никто и ничто, достойные этого, не должны быть забыты в современной истории философии“». Интервью Хабермаса связано с темой, изменившей нашу жизнь и наш мир быстро и радикально — с коронавирусом. Проф. Мотрошилова анализирует это интервью с философской точки зрения и дает ему экспертную оценку. Во второй части работы речь идет о новом прочтении истории философии вообще и философии Канта — в частности. Что нового предлагает Хабермас и как это связано с современной повесткой? Об этом — подробное рассуждение проф. Мотрошиловой.

Алексей Гагинский и Юлия Горбатова

***

Также в номере представлены статьи, которые продолжают тему исторического метода, начатую в 3 номере этого года. Они собраны в рубрике «Исследования. Часть вторая: Метод истории / История метода» и с разных ракурсов раскрывают метод исторического познания, в том числе и в исторической ретроспективе. В статье П.Ю. Ракитина прослежен интеллектуальный поиск американского мыслителя Р.У. Эмерсона (1803–1882), становление его исторической концепции, раскрыто место истории в его нравственной философии трансцендентализма. Л.Б. Сукина анализирует опыт работы с визуальными источниками, особо актуальный в ситуации визуального поворота, преодоления традиционного ограничения исторических исследований письменными источниками; автор рассматривает и сопоставляет две историографических традиции: западную (Э. Панофский, Э. Гомбрих) и российскую (от М.Н. Тихомирова и В.А. Плугина до М.Ю. Лотмана и Б.А. Успенского). В статье Л.Н. Мазур в широком историографическом контексте показаны перспективы исторического моделирования — сравнительно нового и, несомненно, многообещающего метода истории как строгой науки.

Марина Румянцева

Итак, — продолжал Арамис, принимая в кресле такую изящную позу, словно он находился на утреннем приеме в спальне знатной дамы, — [...] господин настоятель хотел бы, чтобы моя диссертация была догматической, тогда как я предпочел бы, чтобы она была умозрительной.

Александр Дюма. Три мушкетера

 

«Мы должны искать методы. Ибо для исследования разных проблем требуются разные методы». Призыв великого историка Иоганна Густава Дройзена, прозвучавший в 1864 г., отражал ситуацию, сложившуюся в середине XIX в. и на много десятилетий определившую ход дальнейших дискуссий, связанных с превращением истории в самостоятельную научную дисциплину.

Однако истоки споров об историческом методе были обнаружены уже в античности у Дионисия Галикарнасского и Лукиана из Самосаты, а в Новое время именно с написания разнообразных опусов о «методе» в середине XVI в. началось становление современных представлений об историческом знании. Если за предшествующие две тысячи лет о понятии «история» в значении знания было написано несколько десятков абзацев, то теперь за одно столетие появилось несколько десятков «трактатов», специально посвященных проблемам исторического метода. Одним из важнейших сочинений в этой области по праву считается трактат Жана Бодена «Метод легкого написания историй» (1566).

То обстоятельство, что уже авторы XVI–XVII вв. рассматривали проблему метода как фундаментальную для истории, вдохновило ряд современных исследователей искать прообраз для собственной теории истории именно в сочинениях раннего Нового времени. В открывающей номер статье Ю.В. Ивановой и П.В. Соколова анализируются стратегии рецепции гуманитарной эпистемологии раннего Нового времени, ориентированные на наследие Джамбаттисты Вико: «абсолютный историзм» Бенедетто Кроче и «модальную риторику» Нэнси С. Стрьювер. Эту тематику дополняет обзор международной конференции «Гвиччардини и Макиавелли у истоков исторической науки Нового времени» (23–25 сентября 2019 г., Москва), сделанный Н.А. Кочековской.

Следующая волна интереса к историческим методам возникла лишь во второй половине XIX в. в связи с превращением истории в науку, утверждением позитивизма и «антипозитивистским бунтом». Она сопровождалась рефлексиями по поводу специфических для исторической науки правил и конвенций, принимаемых профессиональным сообществом. Речь шла не о поисках общенаучного метода или пусть даже метода всех наук о культуре, как впоследствии будет у баденских неокантианцев, а о попытке обеспечить методологическую автономию истории, сделать исследовательский процесс независимым от религиозной, философской или естественнонаучной картины мира.

Чтение любых исследований об историческом методе требует важного разъяснения. То, что у нас зовется «методологией», в западной историографии обычно именуется теорией, и именно теории в этой логике образуют основное содержание научного метода. Методами там называются скорее инструменты: математические методы, сравнительный анализ, нарративный анализ, контент-анализ, дискурс-анализ и прочее — а под историческими методами в узком смысле слова подразумеваются приемы критики источников.

Теории и инструментальные методы, используемые историками, усложнялись и эволюционировали с расширением пределов исторической науки. Однако в данном выпуске нас интересует прежде всего методология/теория в широком смысле: аналитические концепции исторического процесса, способы познания причинных и контингентных связей, динамики и инерции истории. К нерешенным (или неразрешимым?) вопросам, существуют ли особенные методы исторического исследования и как возможен Исторический метод, возвращают нас А.И. Казанков и О.Л. Лейбович. В полемической статье, написанной в формате диалога, они рассматривают процесс смены парадигм исторического знания — от позитивизма до постпозитивизма —акцентируя внимание на наследии позитивизма в марксистской историографии как дореволюционного, так и советского периодов. Особый интерес их диалогу придает деконструкция обсуждаемого подхода на основе постпозитивистской концепции Пола Фейерабенда.

В статье А.М. Руткевича, посвященной историзму, которую, будь наша воля, мы — по аналогии с нашумевшей статьей М.А. Бойцова «Вперед, к Геродоту!» (1999 г.) — окрестили бы «Вперед, к историзму!», автор показывает, что наследием историзма сегодня является не утверждение особого метода, но скептицизм и реализм, понятые, конечно, не как метафизические доктрины. Выбрав термин из метафизики, он назвал господствующий способ современного исторического исследования гипотетическим реализмом.

Таким образом, в первой части выпуска публикуются работы, посвященные становлению и развитию исторического метода от зарождения исторической науки до кризиса постмодерна. Авторы анализируют как отрефлексированную рецепцию исторического метода, сложившегося в раннее Новое время, обретшего новое звучание в контексте историзма XIX века, так и нерефлексивно сохраняющееся влияние предшествующих и, казалось бы, отвергнутых подходов к исторической науке XX – начала XXI в. Завершает эту часть статья Рольфа Тоштендаля, рассматривающего представления о теорииистории и производстве исторического знанияшести историков-теоретиков последней трети ХХ – начала ХХI в.: А.Р. Лоуча (A.R. Louch), Марека Тамма (Marek Tamm), Германа Пауля (Herman Paul), Криса Лоренца (Chris Lorenz), Габриел Спигел (Gabrielle Spiegel), Хейдена Уайта (Heyden White).

Далее, в статьях В.Н. Сырова и И.Е. Рудковской разрабатываются соответственно проблемы применения нарратологии к историческому познанию и темпорального канона нарративов. Эффективность применения темпоральных маркеров продемонстрирована И.Е. Рудковской на примере анализа трудов Н.А. Полевого.

Проблема метода — это история научных традиций, научных школ и внутринаучной коммуникации. Это проблема ярлыков и искренней веры, пожизненных научных споров, нелицеприятных нападок и резких отповедей. Ибо, как отмечал крупнейший специалист в области методологии науки, американский философ Фейерабенд, процедура, осуществляемая в соответствии с правилами, считается научной, а процедура, нарушающая эти правила, считается ненаучной. Тот факт, что эти правила существуют, что наука своими успехами обязана их применению и что правила эти рациональны в некотором безусловном, хотя и расплывчатом смысле, сомнению не подвергается.

Публикуемые в номере журнала статьи достаточно разносторонне характеризуют основные направления и вехи в развитии исторического метода, однако представленные работы далеко не исчерпывают разнообразия современной методологической палитры.

В разделе «Переводы» представлена подготовленная к печати А.В. Мареем и Ю. В. Василенко лекция Хуана Доносо Кортеса «О суверенитете разума, рассмотренном применительно к истории», продолжающая публикацию цикла лекций, прочитанных испанским мыслителем в мадридском клубе Атенео в 1836–1837 гг.

В раздел «Критика» помещены рецензии на две актуальные работы по интеллектуальной истории: Б.А. Белявского на сборник «Кембриджская школа: теория и практика интеллектуальной истории» (М., 2018. 629 с.), посвященный истории понятий, выступающей также в качестве эффективного метода исторической науки, и И.О. Дементьева на книгу С.Л. Козлова «Имплантация: очерки генеалогии историко-филологического знания во Франции» (М., 2020. 576 с.), в фокусе которой борьба за онаучивание гуманитарного знания, развернувшаяся во Франции с 1860-х гг.

Ирина Савельева и Марина Румянцева

Второй номер журнала по сложившейся с 2017 г. традиции посвящен истории русской мысли. На сей раз он посвящен двум основным сюжетам: во-первых, интеллектуальному наследию Михаила Гефтера (1918–1995) и, во-вторых, осмыслению ряда ключевых концептов (само)описания русской интеллектуальной истории. В обоих случаях речь идет об осмыслении сложных интеллектуальных феноменов в плотном контексте — начиная с идейных влияний и отталкиваний вплоть до институциональных аспектов формирования и развития философских идей.

Блок материалов, посвященный памяти Михаила Гефтера, открывается серией интервью с его учениками и близкими — Глебом Павловским, Михаилом Рожанским, Клаудио Ингерфломом, Валентином Гефтером и Вячеславом Игруновым. Дополнительный интерес представляют фотографические материалы, основная часть которых любезно предоставлена для публикации наследниками Михаила Гефтера. В качестве приложения к интервью с Глебом Павловским мы публикуем 1-ю главу из его готовящейся к публикации книги, «Слабые», содержащую фрагменты бесед Глеба Павловского с Михаилом Гефтером и комментарии первого к ним.

Продолжают гефтеровскую тематику номера две статьи — исследование Глеба Павловского и Константина Гаазе, посвященное реконструкции гефтеровской теории события, и статья Виктории Файбышенко, анализирующая особенности функционирования и проблематизации идеологического дискурса в рефлексии позднесоветских философов, в первую очередь Михаила Гефтера, Эвальда Ильенкова и Михаила Лифшица.

Второй блок исследований посвящен концептам (само)описания истории русской мысли и открывается статьей Федора Гайда, анализирующей процесс появления и оформления понятия «интеллигенция» в России. Работа Алексея Панченко посвящена особенностям производства знания «народниками} в 1870–90-е гг. и выделению общих характерных черт интеллектуальной эволюции народников-этнографов. Статья Андрея Тесли рассматривает эволюцию интерпретаций философского наследия А.И. Герцена в работах Г.В. Флоровского 1920-х – 1-й пол. 1930-х гг. и отражение выработанной им концептуальной схемы в «Путях русского богословия». Замыкающая номер статья Татьяны Резвых и Геннадия Аляева анализирует онтологию и гносеологию Людвига Бинсвангера в контексте концепций Семена Франка и Мартина Хайдеггера.

Андрей Тесля

Данный тематический номер журнала задумывался как площадка для диалога между философами, учеными-естественниками и практикующими врачами о природе нейроэтики — дисциплины, которая до сих пор в России не является устоявшейся, однако все больше привлекает внимание как междисциплинарная по своей сути. Не случайно в результате объявленных в начале XXI века Европейским Союзом и странами Северной Америки широкомасштабных программ исследования мозга возник ряд новых научных дисциплин — например, нейроэкономика, нейропсихология, нейрофилософия, нейрополитология, нейротеология, в которых философский взгляд на исследуемую проблему имеет не меньшее значение, чем естественнонаучное ее изучение, а выработка общего научного языка становится чуть ли не условием их успешного развития. Возникновение такого рода дисциплин на стыке различных когнитивных и социальных наук является свидетельством очередного «натуралистического» поворота в гуманитарном знании и одновременно понимания важности этической экспертизы естествонаучных исследований.

Раздел «Исследования» данного номера открывается статьей Р.Г. Апресяна, где автор формулирует «вызовы» для современной философии и нейронауки, которые потребовали, с одной стороны, осознания философами необходимости ревизии этико-философских понятий для развития моральной теории в соответствии с актуальным развитием науки; а с другой стороны, преодоления неоправданного скептицизма ученых в отношении эффективности использования ими наличных этических концептов, являющего следствием, как правило, «обыденного» понимания ими морали. Далее в статье Д.И. Дубровского раскрывается содержание различных наиболее значимых направлений исследований нейроэтики — от Brain Reading до свободы воли, — что позволяет увидеть в ней важнейший элемент современной нейронауки. В статье Т. Хамдамова анализируются конкретные примеры Human Brain Projects, в которых функционирование сложных многофакторных моделей мозга и нервной системы обеспечивается большими вычислительными мощностями программно-аппаратных комплексов в ходе компьютерных симуляций нейрофизиологических, нейробиологических и нейропсихологических процессов живого организма. Завершает этот раздел статья Ю.Ю. Петрунина, в которой представлены результаты проведенного им наукометрического анализа базы публикаций российских ученых по нейроэтике в РИНЦ и зарубежных базах MND и WoS, позволяющего судить о специфике институционализации нейроэтики в России.

В разделе «Дискуссии» представлены материалы круглого стола «Актуальные проблемы нейроэтики», состоявшегося 30.10.2019 г. при совместном участии НИУ ВШЭ и НСМИИ РАН. Далее — развернутая дискуссия наших коллег из Белоруссии о перспективах «улучшения человека» в рамках психо-нейро-генетики в результате манипуляций с генами и внедрения НБИК технологий.

Раздел «Рецензии и обзоры» размещена обзорная статья М.В. Федоровой, где анализируются наиболее цитируемые западные публикации по нейроэтике за последние несколько лет. Далее представлены три полемические текста: рецензия К.К. Мартынова на книгу Б.Г. Юдина «Человек: выход за пределы» (2018), рецензия Г.А. Часовских на книгу Р. Сапольски «Биология добра и зла: как наука объясняет наши поступки» (2017) и рецензия А.А. Тесли на книгу С.Л. Чернова «Casus Владимира Печерина» (2016). Наконец, в разделе «Архив философской мысли. Переводы» мы предлагаем вашему вниманию комментированный перевод Джанноццо Манетти «Жизнеописания Сократа и Сенеки», выполненный Э.Р. Андреевой и Р.Л. Шмараковым.

Анастасия Углева

Начиная, как минимум, с Просвещения XVIII века, понятие закона становится системообразующим для всей европейской интеллектуальной культуры. Помимо юридических норм, то есть, законов stricto sensu, начинают обсуждаться законы природы, затем — законы языка и т.д., вплоть до законов, регулирующих правила нарушения самих законов. Таким образом, рефлексия понятия «закон» становится необходимым элементом всякого дискурса, претендующего на звание философского или же историософского.

Пять из шести статей, составляющих блок «Исследования» представляемого номера, посвящены попыткам осмысления понятия «закон» в трех возможных плоскостях. В открывающей номер статье Роджера Смита (ИФ РАН) автор анализирует видение законов человеческой природы в идеологии французского Просвещения (Г. Б. де Мабли) и влияние этой позиции на более позднюю европейскую философию, вплоть до современной нейронауки и, в частности, нейроэтики (проблемам которой будет посвящен первый номер журнала за 2020 год). Продолжает номер статья о. Георгия Ореханова (ПСТГУ), посвященная проблеме рецепции Ф. М. Достоевским и Л. Н. Толстым атеистических и антропотеистических тезисов Л. фон Фейербаха. Автор отмечает внутреннюю противоречивость положений последнего, особенно акцентируя внимание на том, что Фейербах недоучел иррациональной природы зла в человеке. Две последующих статьи — С.Н. Зенкина (РГГУ, НИУ ВШЭ (СПб)) и Е. В. Вельмезовой (ун-т Лозанны) — акцентируют внимание на законах языка, хотя и с разных позиций. Сергея Зенкина более интересуют «законы трансгрессии», то есть, «закономерные исключения и нарушения», отражающиеся в языке, в том числе, в языке художественной прозы. Екатерина Вельмезова подходит к проблеме более исторически, нежели философски, и разбирает знаменитую лингвистическую дискуссию 50-х годов ХХ века, интерпретируя ее как спор академика Марра и И.В. Сталина о законах. Закрывает этот проблемный блок статья, написанная И. Ю. Светликовой (НИУ ВШЭ, СПб) в соавторстве с двумя ее студентами,  Н. А. Калиновским и М. О. Фесенко. В этой статье авторы, обращаясь к творчеству В. В. Розанова, анализируют взгляды позитивистов начала ХХ века на астрономию и астрологию как науки о законах человеческого развития.

Особняком, хотя и в том же блоке «Исследования», стоит статья Н. А. Канаевой, посвященная одному из дискуссионных вопросов индийской философии — сущности джайнских найя.

В разделе «Переводы и публикации» на этот раз мы публикуем настоящую жемчужину — новый перевод на русский язык «Утешения философией» Боэция. Перевод выполнен Романом Львовичем Шмараковым, он же стал автором комментариев.

Наконец, блок рецензий включает в себя отклик Михаила Немцева на недавно вышедшую книгу Юрия Пущаева по истории советской философии.

А. М.

Выражение «этика веры» еще непривычно для отечественного читателя. В то время как на Западе сломано немало копьев в спорах относительно эвиденциализма, фидеизма, релайабилизма и прочих эпистемологиче- ских концепций, в отечественной философии эта проблематика только начинает обсуждаться. Конечно, специалисты прекрасно понимают о чем идет речь, однако в настоящее время на русском языке нет ни переводов базовых текстов, ни соответствующих исследований, что создает целый комплекс проблем в сфере образования и вообще понимания современ- ной эпистемологии. Хотя бы частично заполнить этот пробел призван настоящий номер журнала.

Читатель видит перед собой первый номер русскоязычного журнала, целиком посвященный этике веры. Ранее столь подробно эта тематика в отечественной науке не обсуждалась. В виду этого обстоятельства номер строится таким образом, чтобы представить достаточно полную картину всего направления, начиная со знаменитой статьи У. Клиффорда «Этика веры» (1877). Это потребовало от редакторов несколько отойти от привычной последовательности рубрик в журнале, однако таким образом, как представляется, материал будет представлен в более логичной и удобной для восприятия форме. Следует также отметить, что статья Клиффорда уже есть на русском языке (как бы это странно ни звучало, в пособии по управлению рисками в проектах программного обеспечения), однако для настоящего номера был выполнен новый перевод (Б. В. Фауль и Ю.В. Горбатова), который предваряется обширной вступительной статьей, поясняющей историю возникновения и развития этики веры как особого направления в эпистемологии.

Исследовательский блок включает восемь научных статей, которые в том или ином отношении обращаются к теме номера. Первой идет статья Андрея Железнова, в которой вера рассматривается как основание для морального образа жизни. Автор работает как с континентальной традицией, так и с аналитической, что позволяет ему предложить всестороннее рассмотрение предмета и показать, что «возможность морального образа жизни непосредственно связана с верой в нравственное устройство мира или принятие неопределенного будущего в качестве ценности и блага». Едва ли нужно как-то дополнительно обосновывать столь важ- ную и интригующую постановку вопроса. Статья Алексея Гагинского посвящена разбору принципиального различия между «верой» эвиденциалистов и религиозной верой. Всегда ли правы первые, опираясь лишь на те утверждения, что имеют под собой достаточные основания или иногда оказываются в прагматическом выигрыше те, кто доверял интуиции или положился на Бога в принятии своих решений? Начав с примера про двух мышек, упавших в кувшин с молоком, автор, не теряя в увлекательности повествования, проведет читателя по сложным рассуждениям о пользе фидеизма и небезупречности эвиденциализма как способов формирования убеждений. Статья Роба Ловеринга представляет собой критический анализ знаменитого тезиса Клиффорда: «It is wrong always, everywhere and for anyone, to believe anything upon insufficient evidence» (ошибочно — всегда, везде и для каждого — верить чему-либо без достаточных свидетельств). Автор полагает, что утверждение Клиффорда слишком категорично, и из него не следует, что нет таких условий, при которых нельзя верить чему-либо при недостаточных свидетельствах. Далее, в статье Юлии Горбатовой обсуждается весьма специфический вопрос об эпистемическом статусе инсайта. Иначе говоря, можно ли познавать мир, опираясь в том числе и на такой феномен, как инсайт? Что собой представляет это «ментальное состояние»? Дает ли оно подлинное знание о мире и чем оно отличается от галлюцинации? Автор полагает, что этот феномен дает человеку возможность обрести метазнание, подробнее о котором — в самой статье. В статье ГАЯ АКСТЕЛЛЯ предлагается подход к этике веры, учитывающий возможные риски принятия решений, когда доксастическая ответственность рассматривается с точки зрения степени рискованности стратегий агентов, измеряемой посредством соответствия или нарушения индуктивных норм. Таким образом, автор вводит читателя в контекст современного обсуждения этики веры, которое, конечно, довольно далеко ушло вперед с момента появления этого направления. Следом идет статья Павла Бутакова, в которой обосновывается тезис о том, что эвиденциалисты должны верить обещаниям. Автор показывает, что эвиденциализм нельзя рассматривать как позицию, полностью изъятую из социального контекста: «эвиденциалистская этика веры вынуждает своих последователей всегда верить всем обещаниям, поскольку любое обещание всегда имеет достаточное подтверждение». Статья Евгения Борисова посвящена увлекательной, но сложной теме: о возможности анализа доксастических (сложноподчиненных) выражений при помощи языка семантики возможных миров. Тема напрямую связана с этикой веры, поскольку вопрос о том, на каких основаниях кто-то заключает о чем-то — это и есть основной вопрос указанной проблематики. В то же время анализ столь сложных выражений — задача, очевидно, непростая и потребует от читателя хорошей подготовки в области современной логики. Статья Анны Моисеевой представляет собой довольно подробный анализ прагматического подхода Х. Патнэма к этике веры вообще и эви- денциализму в частности. В рамках статьи автор стремится показать, что подход Патнэма является чрезвычайно продуктивным для решения как классических, так и нестандартных задач. Как заявляет сама автор, «с прагматической точки зрения довод Х. Патнэма обладает несокрушимой силой. Образно выражаясь, этот довод подобен оси колеса, которая, хоть сама и не движется, играет важнейшую роль в обеспечении подвижности всей повозки». Почему? Об этом вы сможете узнать, прочитав статью.

Далее, в рубрике «Аналитика помыслов: дискуссия» читатель может найти весьма своеобразное и крайне интересное обсуждение традиционных для христианства аскетических практик с помощью аналитического метода. В частности, Александр Мишура представил текст, в котором весьма древние авторы и не менее древние идеи словно оживают, когда их переносят в современный контекст. Оказывается, если прочесть христианскую традицию на языке современной эпистемологии, можно выявить немало интересных идей и подходов, которые могут быть полезны для современного человека. Насколько это удается автору, можно судить по критическим замечаниям, представленным группой коллег: Сергеем Астаповым, Игорем Гаспаромы, Кириллом Карповым и Сергеем Левиным. Это обсуждение наглядно показывает, как проблематика этики веры может быть интегрирована не только в современные философские дискуссии, но и в теологические.

Наконец, в рубрике рецензий читатель может найти отзыв Евгения Логинова на книгу Д.Б. Волкова «Свобода воли: иллюзия или возможность?». Рецензия эта настолько самодостаточна и развернута, что могла бы быть и самостоятельной научной статьей. Как бы там ни было, рецензия приглашает к диалогу, который, как мы надеемся, будет интересен читателю.

В заключение остается добавить, что собрать данный номер оказалось возможным благодаря тому, что часть материалов первоначально была подготовлена для семинара «Этика веры» (при поддержке Фонда Джона Темплтона), прошедшего 25–26 сентября 2018 г. в Институте философии РАН. Видеозаписи выступлений доступны на странице: https://iphras. ru/page18879305.htm.

Алексей Гагинский и Юлия Горбатова

Понятия «публичного», «частного», «интимного» выступают одними из ключевых категорий модерна — и, в частности, категорий политического. Вслед за представителями школы «Анналов» можно вспомнить, что возникновение «публичного» связано с формированием пространства «частной жизни», или вслед за Норбертом Элиасом — о Людовике XIV как последнем короле «старого стиля», существование которого практически не ведает разграничения на «частное» и «публичное», в отличие от преемников, для которых будут — в том числе в пространстве резиденций — существовать как сферы их бытования в качестве «королей», так и другие, — где они оказывались «людьми». Настоящий номер журнала посвящен анализу ряда сюжетов, связанных с осмыслением, функционированием и динамикой названных понятий в пространстве Российской империи XVIII–XIX веков.

Проблематика данного номера продолжает вопросы, поднятые год назад в № 2 за 2018 год, где в центре внимания были понятия «революция» и «реформы». В № 2 за 2019 год анализируются публичные и непубличные практики властных и околовластных групп: формы и способы взаимодействия, «фигуры умолчания», факторы доступа в публичное пространство, негласные инструменты и технологии управ-
ления властью и публичным пространством. Открывает номер статья Андрея Мальцева, посвященная «любованию природой» как составляющей «частной жизни» в контексте философских дискурсов XVIII в. В статье Богдана Галя анализируется другой аспект «частной жизни» российского дворянства и его выходов в публичную плоскость в повседневности на примере «брачных стратегий» малороссийских чиновников конца XVIII века. Следующие три статьи номера охватывают проблематику «публичного» и «частного» в период правления Николая I — ключевое время становления представлений и у власти, и у активно формирующейся «общественности» о принципах взаимодействия. Григорий Бибиков рассматривает надзор III Отделения Собственной Его императорского величества канцелярии за губернскими чиновниками: их «частной жизнью» и публичным поведением. Светлана Волошина анализирует «доносы» и «агентские донесения» в III Отделение как практику «интимного» взаимодействия с властью со стороны отдельных представителей общества. Дмитрий Бадалян выявляет скрытые механизмы взаимодействия литературного мира с III Отделением на рубеже 1820–1830-х годов. Завершает рубрику статья Юлии Сафроновой, посвященная анализу прошений в Министерство императорского двора в 1850–начале 1860-х годов как особой непубличной практики взаимодействия российских подданных с центральной властью.

В разделе публикаций представлен перевод работы Бенжамена Констана «О политических реакциях» (Des réactions politiques) (1797) (перевод и вступительная статья Евгений Блинов). Знаменитый трактат Иммануила Канта «О мнимом праве лгать из человеколюбия» стал ответом именно на этот текст классика политической философии.

В разделе рецензий публикуются рецензии: (1) Марии Марей на книгу Кирилла Соловьева «Политическая система в Российской империи в 1881–1905 гг.», описывающую неформальные механизмы взаимодей-
ствия внутри институтов российской власти на указанном историческом промежутке; (2) Андрея Тесли на работу Ольги Макаровой «„Женский вопрос“ в жизни и творчестве А. С. Суворина», посвященную переплетениям биографического, публицистического и литературного контекстов трактовок А. С. Сувориным «женского вопроса» на протяжении его долгой жизни. Завершает номер критический ответ Александра Маркова в связи с рецензиями на его переводы «Пира» Платона и «Метафизики» Аристотеля, опубликованными А. Т. Юнусовым, Е. А. Щербаковой и Н. П. Гринцером, а также рецензией А. В. Гараджи и И. А. Протопоповой, опубликованной в № 1 журнала «Философия» за 2019 год.

Андрей Тесля и Любовь Бибикова

Философский поиск предполагает не только постоянное расширение границ того, что подлежит познанию, но и попытку выйти за эти границы, познать непознаваемое. Не менее важная и сложная задача — это поиск адекватного языка для выражения невыразимого. Античность предлагает разные стратегии философской работы с сакральным и трансцендентным. Рассмотрению некоторых из них посвящен этот выпуск «Философии. Журнала Высшей школы экономики».

Диалог платоновского корпуса «Евтифрон»— пример попытки дать строгое философское определение «сакральному» понятию. Как показывает Ю. А. Шичалин (Греко-латинский кабинет, Москва) понятие «благочестивого» обсуждалось в поздней Академии на фоне создания платоновских «Законов», и критическое рассмотрение разного рода его определений отражает «Евтифрон». Как напоминает Ю. А. Шичалин, проблеме благочестия был посвящен и специальный трактат Ксенократа, который, вероятно, и скрывается за фигурой прорицателя Евтифрона.

Филон Александрийский стоит у истоков того, что можно назвать «диалектикой апофатической теологии» в патристической мысли. Как показывает Илария Рамелли (Оксфордский университет и др.), именно Филону принадлежит «стратегия различения» непознаваемой божественной сущности и познаваемых божественных энергий. Эти энергии для Филона связаны с понятием божественного Логоса, который у него понимается как «умопостигаемый космос» в духе среднего платонизма.

Статья Джорджианы Хайан (Бернский университет) посвящена тому, что можно назвать «негативной теологией» у Плотина. Трансцендентный характер Единого, его абсолютная «инаковость» требуют особого языкового выражения. Поиск подходящего языка отражен в «Эннеадах», где не только постоянно употребляются отрицания, но и обосновывается необходимость их употребления. Таким образом, апофатика оставляет «зазор», в котором Невыразимое все же может быть названо и косвенно описано.

Тему познания непознаваемого продолжает статья Анны Грюнерт (Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, Москва), в которой рассматриваются отдельные случаи употребления Василием Великим лексики ви́дения. Анализируя гомилии на Шестодев, автор приходит к выводу, что понятие созерцания занимает важное место в естественной теологии, лежащей в основе педагогической концепции текста. Автор также отмечает влияние Филона Александрийского на отношение Василия к «лучшему из чувств».

Спору Иоанна Филопона и Симпликия о первой материи посвящена статья М. Н. Варламовой (Государственный университет аэрокосмического приборостроения, Санкт-Петербург). Филопон отрицает существование неопределенной материи и настаивает, что первым подлежащим физических тел должна быть трехмерная протяженность или же тело как таковое. Наделяя материю собственным логосом, Филопон рассматривает ее не как чистую потенциальность, которую можно познавать лишь по аналогии, но как сущее, которое, хотя и не существует отдельно, все же существует как нечто.

В рубрике переводы представлены новые переводы Августина (П. Н. Семенова, Кельнский университет), Василия Великого (О. В. Алиева, НИУ ВШЭ, Москва) и Галена (И. В. Пролыгина, МГМСУ, Москва).

Раздел рецензий содержит отклики на новые переводы Платона и Оригена, а также размышления о книжных новинках.

Ольга Алиева и Алексей Плешков

Предлагаемый вашему вниманию номер нетипичен. Он выбивается из привычного ландшафта современных философских дискуссий, где оазисы живых высказываний объяты пустынями бессодержательных пересказов, а цветущие долины респектабельных школ разделены горными хребтами концептуальных и методологических несоизмеримостей. Авторы данного номера говорят на разных философских языках, используют различную понятийную оптику. Но объединяет их то, что они пытаются вернуть философскому вопрошанию личностную глубину и осмеливаются заново поставить вопросы, на которые, казалось бы, уже есть готовые ответы.

Главная тема номера недвусмысленно отсылает к книге М. К. Мамардашвили и А. М. Пятигорского «Символ и сознание: метафизические рассуждения о сознании, символике и языке». Что нового могут сказать о сознании и символе представители современной феноменологии, аналитической философии, трансцендентализма и метафизического реализма? Из каких очевидностей они исходят, какие интуиции лежат в основании их традиций? Где расположены те границы, на подступах к которым наши интуиции умолкают, а очевидности вводят в заблуждение?

Так, в работе Виктории Файбышенко раскрывается характерный для феноменологического проекта Мамардашвили мотив «рождения» как конститутивной человеческой способности, свободного явления, причины самого себя. Здесь в ответ на проблему совмещения принципиальной тавтологичности акта сознания и необходимости индивидуального, незаместимого события человеческой мысли дается оригинальная интерпретация трансцендентального акта, совершающегося в «непредсказуемой конкретности здесь-и-теперь», причем таким образом, что в нем «рождается само рождение».

Если для Мамардашвили событие мысли является одновременно исполнением, реализацией символа, и при этом неким «пустым» трансцендентальным символом, то для Кантора и Флоренского, как показывает в своей статье Татьяна Левина, символ оказывается чем-то большим. Сравнивая метафизические и эпистемологические аспекты этого понятия (важнейшим звеном в обоих случаях выступает идея бесконечности), она показывает наличие неожиданных связей между аналитической философией и русской религиозной мыслью конца XIX — начала XX в., а также глубокую погруженность обоих течений в общий контекст европейской  философии, как она развертывалась от Августина и Николая Кузанского до Канта и Лейбница.

Своеобразным контрапунктом к теме рождения выступает феноменология смерти, анализируемая в статье Ильи Павлова. Автор показывает, как трансформируется хайдеггеровская феноменология смерти в работах В. В. Бибихина благодаря использованию иной онтологии времени. Смерть для Бибихина феноменологически сближается с амеханией, ограничением человеческой инициативы.

Но только ли человеку доступен опыт рождения и смерти, только ли человеку знакомо событие мышления? Отталкиваясь от «Картезианских размышлений» Мамардашвили, Юлия Горбатова предлагает очень искреннее эссе для панельной дискуссии. Ее эссе посвящено, казалось бы, хрестоматийному вопросу о том, способны ли животные мыслить — но чем глубже мы всматриваемся в этот «простой» вопрос, тем более сложным он кажется. Проблематизируя методологические установки «мыслительного антропоцентризма» с одной стороны и «воинствующего антиспесиецизма» с другой, она пытается выскрести из дискуссии ложные аналогии и привходящие смыслы, чтобы вернуться к сути вопроса. Для этого ей приходится соединить метафизические конструкции с трансценденталистскими рассуждениями о границах языка и мира. Участники дискуссии, которая развертывается далее, — Алексей Гагинский, Игорь Гаспаров, Сергей Жданов, Константин Павлов-Пинус, Диана Гаспарян, София Данько, — преимущественно предлагают иные конфигурации базовых понятий и приходят к своим ответам на поставленные вопросы. Вместе с тем все авторы этого блока оказываются как бы на одной философской волне, что делает их диалог напряженным и увлекательным.

В разделе «Архив философской мысли» вас ждет перевод знаменитой статьи классика теории тождества Уллина Плейса «Является ли сознание процессом в головном мозге?», выполненный Марией Секацкой. Сопровождающая аналитическая статья «Философия Уллина Плейса: от мистицизма к материализму» М. Секацкой и А. Кузнецова позволяет понять общий контекст данной работы и ее влияние на философию сознания второй половины XX в.

В разделах «Философская критика», «На полях философских трактатов» и «Академическая жизнь» вы найдете философские рецензии, размышления о книжных новинках и отчеты о важных философских конференциях уходящего года.

Виктор Горбатов

Западная история политических понятий и языков включает в себя несколько школ, сложившихся в национальных научных сообществах во второй половине ХХ века: это дискурс-анализ М. Фуко, Begriffsgeschichte Р. Козеллека и Кембриджская школа Кв. Скиннера и Дж. Покока. К концу столетия влияние исторических исследований и зрелость методологической рефлексии трех направлений создали условия для более глобального академического диалога — европейского и трансатлантического. Российская история политических языков еще моложе: она формируется в течение последних тридцати лет, испытывая на себе влияние более зрелых (транс)национальных школ и находясь в активном поиске адекватного научного языка. В настоящем номере представлены исследования по русской и европейской истории понятий и теоретические статьи, написанные в диалоге между несколькими направлениями.

Природная междисциплинарность истории политических языков делает ее академическим полем, общим для историков, филологов, философов, юристов, политических философов и политологов. Такое «водяное перемирие» не вызвано бедствием или институциональным насилием, но возникает в силу подлинного интереса представителей разных общественных и гуманитарных дисциплин к одному и тому же корпусу источников. Общность источников здесь, конечно, не обозначает общности методологии. Скорее, мы можем выделить несколько сквозных тем и ходов, которые вписывают современную историю политических понятий и языков в гораздо более долгую традицию гуманитарного знания.

Привлекательность и актуальность истории понятий связана с природой дискурсивной политической коммуникации определенного типа — опосредованной тканью философских и полемических текстов, решениями политиков и характером принимаемых законов. Политические сообщества, допускавшие свободу обсуждения управленческих сюжетов, оказывались вовлечены в конфликтное дебатирование актуальных вопросов и в еще более сложную дискуссию «второго уровня». Речь идет о метадискуссии, т. е. о принципах и нормах, к которым можно легитимно апеллировать в политической полемике по конкретным вопросам текущей повестки дня. При этом степень рефлексивности и сложности обращения к общим началам оказывалась порой чрезвычайно высокой. История политических языков указывает на принципиальное значение живой письменной традиции (и ее изучения) как долгосрочного фактора, во многом определяющего характер и ход политических дебатов.

Канон общезначимых политических текстов меняется, но часть классических сочинений и сам принцип формирования корпуса сохраняются. Они интерпретируются каждым поколением политиков, юристов, историков и философов. Историки склонны классифицировать традицию как непрерывную эволюцию (Англия) или последовательность политических дискурсов, сформированных в рамках двух (Германия) или даже нескольких (Франция) радикально отличных друг от друга эпох. При этом в обоих случаях традиция не остается равной самой себе: она изменяется и эволюционирует под воздействием внутренних и внешних факторов, речевых жестов отдельных авторов или групп интересов, социальных или эпистемических сдвигов.

Изменения значений ключевых понятий и идиом являются следствием этого процесса. Однако большинство действующих участников истории не представляют себе масштаба и качества перемен и продолжают обращаться к обновленному корпусу текстов прошлого как к хорошо понятному источнику легитимных аргументов, норм и образцов. Языковой разрыв с прошлым осмысляется тремя ведущими школами истории политического дискурса как центральная тема и проблема. Историческое сознание, сформированное языком и опытом, оказывается еще одной центральной темой истории понятий.

Наслоение, изменение, перевод, очищение, смешение, восстановление и забывание значений как будто всем знакомых понятий в текстах прошлого и настоящего составляет главный raison d’être истории политических языков. Усилие историка по реконструкции забытых значений и контекстов нацелено на выявление дистанции между языками прошлого и настоящего. В случае успеха историк реанимирует язык прежнего канона и делает утраченный ранее репертуар значений доступным образованной публике. На следующем шаге политический философ, юрист и политик могут по-своему использовать старый/новый язык в современной конфигурации борьбы за власть и институты. В то же время историк указывает на ограниченность современного нам политического словаря: на скрытые от пользователей нормативные кодировки и перекодировки значений каждого из ключевых политических понятий большой традиции. В той мере, в какой политические и социальные институты поддерживаются публичными аргументами, принципами политической философии и письменными законами, а не только неотрефлексированной практикой и организованным насилием, критическая работа с историей политического языка оказывается полезной и современной.

Исследование Вл. Коршакова помогает увидеть, что знакомое нам сегодня противопоставление понятий свободы и воли не было характерным для политического языка Древней Руси. Более того, «воля» была более важным юридическим и политическим термином, характеризующим самостоятельность человека и его позитивную способность к действию. М. Пономарева реконструирует контекст и значение понятия respublica в средневековой французской политике. Предмет ее рефлексии— версии и переводы с латыни на среднефранцузский язык трактата «Спор между священником и рыцарем». С. Руис Санхуан обращается к более поздней либеральной традиции, по-новому интерпретируя аргументы Джона Милля в его классическом эссе «О свободе». В статье о «Размышлении о национальности» С. Н. Булгакова А. Тесля рассматривает этот текст в контексте полемики между охранителями, либералами и социалистами в 1909–1910 гг. В заключительной статье рубрики «Исследования» Т. Атнашев и М. Велижев описывают методологию, способную лечь в основу истории политических языков в России.

Рубрика «Переводы» открывается классической статьей Дж. А. Г. Покока «Бёрк и древняя конституция». Историк политических языков показывает, как юридическая мысль и прецедентная судебная практика в Англии раннего Нового времени сформировали одну из наиболее влиятельных линий политической философии этой страны — философию традиционализма, не отсылавшую к античным образцам. Во второй статье блока известный современный историк К. С. Ингерфлом приглашает к размышлению о возможности выхода из оппозиции «разрыва и преемственности» как естественных категорий, в которых историки осмысляют установления советской власти. Третий текст рубрики — перевод с латыни трактата Аделарда Батского «О тождественном и различном» ХI в. Его переводчик и комментатор Р. Шмараков подчеркивает одновременно ученость, оптимизм и легкость, с которыми античная традиция утверждала себя в Высоком Средневековье, повторяя «одно и то же» так, чтобы сообщение было лучше понято современниками. Заключительный текст номера иллюстрирует этот тезис. В своей увлекательной пост-метафизической рецензии на перевод книги Д. Тригга «Нечто: Феноменология ужаса» Д. Шалагинов приоткрывает возможность озвучить и услышать ужас от осознания немой и чужой первозданной плоти до разделения на (мой, наш, субъективный, умный) человеческий и (объективный, телесный) природный миры.

Тимур Атнашев, Михаил Велижев

Понятие «революция» на протяжении последних двух столетий претерпело разительные перемены — как и весь комплекс сопряженных с ним концепций, образов и т. д. История русской мысли в этом отношении не является исключением, но если в целом европейская история этого комплекса понятий изучена неплохо, то применительно к отечественному материалу мы находимся еще на первых стадиях, где речь идет во многом о сборе первичного материала и анализе конкретных эпизодов и где масштабные обобщения весьма рискованны, хоть и необходимы — являясь по сути частью поиска, а не подведением итогов.

Проблематика данного номера продолжает вопросы, поднятые год назад, в № 2 за 2017 г., где в центре рассмотрения были понятия действия и реакции. Ныне в фокусе внимания — понятия революции и реформы. Открывает номер статья Андрея Ильина, рассматривающая соотношение понятий «революция» и «реформа» в первые годы царствования Александра II. С другого ракурса освещает эту проблематику работа Александра Котова, в которой анализируются основные направления и способы критики левого радикализма со стороны публицистов катковского круга. В статье Кирилла Соловьева предпринимается подробный анализ идеи самодержавия в представлении интеллектуалов и высших бюрократов Российской империи в конце XIX – начале XX вв, то есть в последние годы перед тем, как это понятие сделается предметом напряженной публичной полемики, в особенности в контексте споров о новой редакции Основных законов. Любовь Бибикова со своей стороны анализирует использование в это же время понятия «революция» различными структурами политической полиции Российской империи, а Джованни Савино в широких временных рамках рассматривает влияния и взаимосвязи идей Антонио Лабриолы и Антонио Грамши в российском марксистском движении.

В разделе публикаций представлены переводы писем Фридриха Готтлоба Борна к Иммануилу Канту (пер. и вступ. ст. Анны Винкельман) и первая публикация писем Людвига Бинсвангера к Татьяне Сергеевне Франк (пер. и вступ. ст. Александра Цыганкова и Терезы Оболевич). Публикация писем Бинсвангера к вдове С. Л. Франка не только содержит массу разнообразной информации об обстоятельствах места и времени, но и проливает свет на историю публикаций текстов Франка: в первую очередь, немецкого текста «Непостижимого».

В разделе рецензий публикуются разборы новых книг по истории русской мысли (Андрей Тесля и Александр Марей), а также отклики на «Дижджимодернизм» Алана Кирби (Александр Павлов) и русский перевод малоизвестного в России американского философа Юджина Такера «В пыли этой планеты» (Софья Порфирьева). Замыкает раздел рецензий ответ Юрия Шичалина на статью Д. Бугая «О новом издании платоновского “Парменида”» (Вопросы философии, 2018, № 3). В хронике научной жизни помещен подготовленный Павлом Юшиным обзор международной конференции «Идея закона в интеллектуальной истории», прошедшей в конце апреля сего года в петербургском кампусе НИУ ВШЭ.

Андрей Тесля, выпускающий редактор номера

Разница между философским и религиозным дискурсом не сводима к разнице между «рациональным» и «иррациональным». Философы — во всяком случае, античные, — рассуждают о божественном, спорят с традиционными представлениями о богах либо поддерживают и уточняют эти представления при помощи разнообразных герменевтических техник. С другой стороны, религия (а в этом номере речь пойдет в первую очередь о раннем христианстве) естественным образом включает в себя философию не только как определенный набор теоретических положений, но и как образ жизни, направленный к поиску истины и к соединению с божественным. Именно поэтому вопрос о соотношении «философского» и «сакрального» в Античности носит междисциплинарный характер: как понятие «божественного», так и понятие «философского» в той или иной мере определяют научный, поэтический и богословский дискурс.

Раздел «Исследования» открывается статьей И.В. Макаровой, которая посвящена сравнению действующего ума со светом в трактате Аристотеля «О душе». Хотя Александр Афродисийский отождествил деятельный ум с божественным умом из «Метафизики», уже в Античности этот отождествление оспаривалось, например, Фемистием. Подробно анализируя аристотелевскую аналогию со светом, автор статьи приходит к выводу об «иллюминативной» функции деятельного ума, на чем настаивали и такие интерпретаторы Аристотеля, как Фома Аквинский и Франсиско Суарес.

И.В. Пролыгина ставит вопрос о соотношении рационального и сакрального в рамках позднеантичной медицины. Опираясь на «доказательный метод», представляющий собой синтез логики и эмпирических наблюдений, Гален отвергал применение магических практик в медицине, однако не дистанцировался от так называемой храмовой медицины с культом Асклепия. Гален подчеркивает, что «благочестие» и рациональная медицина не исключают друг друга, однако при этом не ждет от Асклепия сверхъестественных чудес. Противопоставляя себя в этом отношении «ученикам Моисея», Гален утверждает, что бог не стремится к невозможному по природе.

Д.С. Бирюков обращается к судьбе философской категории «причастности» в учении Оригена. Автор показывает, что платоническая парадигма причастности лежит в основе богословской доктрины Оригена, в рамках которой выделяются дискурсы «природной» и «индивидуальной» причастности. Соединение праведных людей с Богом Ориген понимает именно как «индивидуальную причастность», зависящую от воли причаствуемого. Как показывает Д.С. Бирюков, богословское преломление темы причастности у Оригена было определено Вторым посланием апостола Петра.

В статье Т.Л. Александровой анализируется Гомеровский центон, создание которого связывают с именем императрицы Евдокии, жены Феодосия II. На нарративном уровне центон представляет собой парафразу евангельских событий, однако, как показывает автор статьи, его можно читать и на интертекстуальном, или философском уровне. Сюжеты Одиссеи, например, возвращение на родину, получают на этом уровне новое, «тайноводственное» звучание. Упоминание двух пещер в сцене брака в Кане Галилейской позволяет усматривать в тексте влияние неоплатоника Порфирия и его трактата «О пещере нимф», посвященного аллегорическому толкованию Гомера.

В разделе «Переводы» представлены гомилии Василия, еп. Кесарийского, и Августина, еп. Гиппонского. Оба текста свидетельствуют о прекрасном знакомстве их создателей с античной философской традицией. Перевод «Толкования на псалом 136» cв. Августина выполнен Полиной Семеновой под редакцией С.А. Степанцова. Гомилия свт. Василия Великого «Против гневающихся» переведена с греческого Анной Грюнерт под редакцией О.В. Алиевой.

В разделе «Рецензии» можно ознакомиться с откликами на недавно вышедшие книги Т. Оболевич («Семен Франк. Штрихи к портрету философа») и Б. Нойза («Malign Velocities: Accelerationism and Capitalism»).

Ольга Алиева, выпускающий редактор номера